– Скотина! – взревел Артурка. – И как это мы с тобой до сих пор не подрались?

– Так ведь мы же не обидеть хотим друг друга, а просто смеемся. Час смеха – стакан сметаны, следовательно, мы и на еде экономим.

– Да, про сметану я как-то не подумал… Помнишь, я тебе говорил, что от пива со сметаной мышцы охренительно растут?

– Помню, ментовский рецепт. Ты пробовал?

– Нет. Сметану покупать лень.

– А знаешь, Артурка, – сказал Гена, вдруг посерьезнев, – ведь у Федора Михайловича в «Братьях Карамазовых» есть кое-что совсем про нас.

– Кабацкие разговоры русских мальчиков? Так ведь мы уже сто раз об этом говорили.

– Нет, не то. Русские мальчики в кабаках говорят о Боге, а мы с тобой иронизируем по поводу половых извращений. У нас эти темы странным образом перемежаются.

– Ну, и что же Достоевский?

– Он писал, что чистые умом и сердцем мальчики иногда любят говорить о таких вещах, о которых не заговорят и солдаты.

– Интересно. Только я на чистого умом и сердцем мальчика явно не тяну.

– Тянешь, Артурка, тянешь. Иначе ты был бы серьезным и скучным, обижался бы на мои наезды и сам бы не наезжал. А пока мы играем. И как только кто-нибудь из нас повзрослеет и сочтет такую игру неприличной, она прекратится.

– А со своей православной точки зрения как ты эти разговоры оцениваешь? Они греховны?

– Отчасти да, – задумчиво ответствовал Гена. – Но это грех пустословия, и не более того. Ведь мы же всё это понарошку, не всерьез. А если бы кто-нибудь всерьез такие разговоры повел, то есть совершил бы грех в помыслах, то тут бы, наверное, возникли уже недоумение, обида, гадливость, и дружба прекратилась бы. По-моему, так. А пока мы ржем, как сивые мерины, грязь к нам не пристает… Но, с другой стороны, – добавил он, помолчав, – не обязательно милиционеров из дерьма лепить: можно играть и по-другому. Замки из песка, например.

– Вы умны, друг мой, – сказал Артурка, тонко улыбнувшись. – Только замки замками, а милиционеры милиционерами. Поиграем пока, а надоест – скажу. Из песка милиционера не вылепишь – я анекдот помню. Поиграем. А вообще, Ген, ты сегодня многословен. Что-то случилось?

– Стипендию дали, – лаконично ответил вопрошаемый.

– Так просто?

– Так просто. О сложном я даже с тобой не говорю, ты же знаешь. И всё – закрыли тему.

– Как хочешь. Неси один.

– Несу, – отозвался Гена, несколько удивленно. – Но тебя я всё-таки не понимаю: ты же веришь в Бога, читаешь Библию, знаешь о крестоношении. Почему же ты в таком случае крестика не носишь и в церковь не ходишь?