– Ты чего, ревнуешь, что ли?! – изумленно воскликнула девушка и рассмеялась. – К брату! К мальчику! Вот дура-ак!..

– Да иди ты!.. – сердито отмахнулся парень, подумал несколько секунд, усмехнулся и сказал: – А ведь похоже на ревность! Или на зависть, что ли… В общем, чувство какой-то обделенности.

– Я и говорю – дурак.

– Станешь дураком, если рядом гений, – проворчал Солев. – Ради него, значит, пришла, да?! – прорычал он с наигранным бешенством и схватил подругу пятерней за горло, что было совсем несложно сделать, поскольку они сидели на кровати в обнимку.

– Отстань, дурак! – взвизгнула она, отдирая от себя руку душителя.

– Тише! – шепнул Миша с улыбкой. – А то дядя Витя услышит.

– Ты его всегда дядей Витей называешь?

– А как же его еще называть?.. Отца я помню.

Помолчали, а потом Света сказала:

– Если серьезно, я не из-за Женьки пришла. Только дура не пойдет, когда парень зовет ее с родителями знакомиться.

– Не с родителями знакомиться, а обиталище посмотреть, – уточнил Миша. – Я помню, что говорил.

– Зачем же мы тогда твою маму ждем? – спросила девушка с улыбкой. – Обиталище я уже посмотрела.

– Она с Женей гуляет, скоро придет, – сказал парень, поеживаясь. – Чаю попьем, ты еще разок на пророка посмотришь… Ну и да, черт возьми, пусть и на тебя посмотрят! Мало ли кто на кого смотрит…

– Дурачок ты, Мишка, – сказала Света ласково, а через минуту, переведя дыхание, спросила: – А где они обычно гуляют?

– Во дворе. Ты разве не заметила? Мы мимо прошли.

– Не видела.

– Женька в классики играл. Наверное, в этой игре великий мистический смысл, раз в нее пророки играют, – иронично заметил Солев и, прислушавшись, добавил: – Дверь открыли вроде бы… Да, пришли. Сейчас чай пить будем.

Чай пили в зале (в маленькой кухне впятером было не уместиться, да и гость всё-таки), что придало чаепитию некую торжественность. Торжественными были и чашки (из сервиза, с блюдечками), а розеточки для варенья самим своим наличием намекали на случай неординарный. Началась чайная церемония тем, что Виктор Семенович, Софья Петровна и Женя перекрестились и тихонько прочитали «Отче наш». Света тоже поспешно и почти испуганно перекрестилась, и даже в правильную сторону, но Миша, покраснев, сердито шепнул ей, что это не обязательно.

– Не стесняйтесь, Светочка, – весело хлопотала Софья Петровна. – Вот печенье, вот халва, вот варенье вишневое, вот из крыжовника…

– Вот икра заморская, баклажанная, – дополнил Миша.