– Ну и что?

– Значит, необычное что-то пожелать надо. Или придумать что-нибудь необычное… Твой Христос праздники устраивал? – неожиданно закончил он.

– Устраивал, – ответил Женя, немало удивившись и подумав, что, наверное, не зря он пересказывает Евангелие на уроках чтения. – Устраивал. На свадьбе в Канне Галилейской Он воду в вино превратил.

– Зачем? Чтобы все напились?

– Чтобы весело было. А еще Он пятью хлебами накормил пять тысяч человек. И там еще двенадцать коробов наполнили несъеденными кусками.

– Круто. А куда потом дели эти короба?

– Съели, наверное.

– Вино и хлеб, выпивка и закуска! – рассмеялся Саша. – Умел Он праздники устраивать!

– Хлеб и вино, Тело и Кровь! – пробормотал Женя и счастливо улыбнулся. – До сих пор празднуем!

Тем временем в соседней комнате началось чаепитие, и Софья Петровна быстрым движением перекрестила свою чашку и розетку с вареньем, а Тамара Ивановна и Григорий Иванович удивленно переглянулись.

– Так что там за секта в детском саду? – спросила Женина мама, отхлебнув из чашки.

– Секта! – воскликнула воспитательница со смехом и возвела очи горé, после чего посмотрела в глаза собеседницы и объяснила: – Не секта, а психологический клуб. Тренинги разные, тесты, лекции. С религией вообще никак не связано. Я была там несколько раз – всё совершенно невинно. Во главе этого клуба – ученый, кандидат психологических наук. А тем, кто сплетни распускают, передайте, что так нельзя. Они нашему садику, между прочим, репутацию портят. А клуб этот аренду платит – он садику выгоден.

– Простите ради Бога! – смущенно проговорила Софья Петровна. – Просто мне рассказывали, что там палочками этими курительными пахнет, и музыка какая-то особая, и крики, как будто кого режут…

– И вы поверили? – улыбчиво пристыдила Тамара Ивановна. – Кто же там вынюхивает и подслушивает?

– Не важно. Завтра же пойду к ним ко всем и скажу, чтобы языками не мели, – сердито пообещала Солева.

Когда она и Женя ушли, брат с усмешкой поглядел на сестру и спросил:

– А что, у вас там правда кто-то орал?

– Да Валька, дура, на ребёфинге. Там ведь рождаться надо. Другие молча или постонут, поплачут немножко, а она прямо в полный голос…

– Как бы не выгнали вас оттуда.

– Пока не выгоняют. Но ты представляешь… – и она гневливо поведала ему свою печаль.