– Да. Фатум, блин!

– Только бы не повеситься…

– Заткнись! Мы вылечимся! Не бывает отравы без противоядия!

– Ага. В монастырь уйдем. Точняк.

– Зачем сразу в монастырь… Но кое-что у них позаимствовать можно. Он же черт, этот Иван Федорович, черт! А против чертей у них что-нибудь есть…

– Приедем в Дивеево и скажем: «Дайте нам что-нибудь против чертей».

– Ты тоже едешь?

– Еду, конечно. У нас на эту профсоюзную халяву почти полкурса подписалось. Там, говорят, красиво. Со всей страны экскурсии едут, а от нас недалеко.

– Часов шесть ехать.

– Всё равно рядом. Приедем и скажем про чертей. Интересно, что они нам пропишут.

– Можно, и правда, спросить.

– Можно. А то этот Иван Федорович сказал, что игра удастся на славу. Козел.

* * *

В то время, когда Миша и Степа смывали кровь с лиц, Гена Валерьев лепил снежок. Первый снег повалил около часу назад, большими влажными хлопьями, и Гена сразу же позвонил Вале и теперь шел рядом с ней по мосту над железной дорогой, сбирал с перил кружевные перлы и лепил, оглаживал и холил огромную холодную жемчужину.

– Зачем тебе снежок? – спросила девушка.

– Тебе подарю, – ответил юноша.

– Мило. Давай.

– Подожди. Вот сойдем с моста, я чуть-чуть отстану и тогда подарю.

– Ах, так!..