В передней она велела старушке горничной постараться в этот день не противоречить больной и ничем ее не раздражать.

Вскоре состоялся вечер в честь трех конфирмантов. Амели снова увидела собравшуюся вокруг нее семью, с которой судьба соединила ее обманным родством. Перед ее глазами было сложное сооружение, в котором все так хорошо было пригнано, так крепко соединено, что каждая отдельная его часть держалась в равновесии благодаря другим, каждая имела свое значение и способствовала прочности целого.

Затем началась подготовка к празднеству, которое задумал устроить ее свекор. Все эти хлопоты в достаточной мере оправдывали госпожу Буссардель, которой некогда было навещать тетю Лилину. А впрочем, разве теперь у больной не было превосходной сиделки? Как-то раз Амели была в своей теплице, отмечая по толстой тетради с адресами знакомых, кого надо пригласить на предстоящий раут, - она по-прежнему любила свой зимний сад, хотя камелии и кактусы плохо в нем прижились. Вдруг ей доложили, что приехала госпожа Миньон. Амели, совсем не ожидавшая ее, тотчас вышла к ней в гостиную.

Госпожа Миньон, по-видимому чем-то взволнованная, встала ей навстречу.

- Пройдемте в ваш будуар, Амели. Мне надо поговорить с вами о серьезных делах. А сюда ведь может прийти кто угодно...

Когда они поднялись в уютную комнату с лепными украшениями, изображавшими музыкальные инструменты, она потребовала:

- Заприте дверь на ключ.

И рухнула в кресло. Амели села на краешек стула, напряженно выпрямившись, и, сдвинув брови, смотрела на нее.

- Я к вам прямо от сестры, - сказала госпожа Миньон и, всплеснув руками, добавила: - Ах, что она мне наговорила!

- Что именно, тетушка?

- Да вы же знаете. Прекрасно знаете. Ведь она вам первой сообщила... И у вас хватило мужества держать это про себя?.. Бедная моя девочка! О-ох! У меня нет вашей твердости характера! Я как услышала эти разоблачения, у меня просто руки и ноги отнялись... Я сразу же поспешила к вам...

- Тетушка, в конце концов, в чем дело?

- Как в чем? А Викторен? Зачем вы меня заставляете это говорить. Оказывается, Викторен, вовсе мне не племянник!.. Ах, видите!.. Ведь вам это было известно!

Амели встала и, подойдя к окну, постояла там, повернувшись спиной к госпоже Миньон. Парком уже завладевали сумерки и тишина, аллеи обезлюдели, кормилицы и няни расходились со своими питомцами по домам. Амели подумала о трех своих младших детях, которые вскоре должны были вернуться из Булонского леса.

Она обернулась.

- Надеюсь, тетушка, вы не поверили такой выдумке? Я действительно слышала про это. Но больная наша совсем сдала, бедняжка. Я уже давно замечаю, что у нее мысли в голове путаются.