– А что? – спросил Дир сердито. – Любовь военачальника чего-то да стоит, все-таки. Даже в Новгороде! Я так думал. Провались они, астеры эти.

– И обнял ее, – добавил Ротко. – Страстно так.

Хелье чуть не упал от смеха с ховлебенка.

– Прекратите ржать, – велел Дир.

– Ничего страшного, – сказал Хелье. – Ты вот давеча ржал, и я не обижался.

– Так то другое дело совсем. – Дир хмуро посмотрел на Минерву. – А эта совсем не годится. Я ее давеча видел в детинце.

– Чего-чего? – Хелье сразу посерьезнел.

Дир понял, что совершил оплошность и прикусил язык. Но было поздно.

– В детинце? Ты видел ее в детинце?

– Да. Э … Я там был … гулял я там. Случайно зашел.

– Дир!

– С поручением! А она…

– Врет он, – сказала Минерва.

– Дам по уху, – огрызнулся Дир. – Она там с этим … который посадник. С Константином.

– Скупердяй этот ваш посадник, – уверенно сказала Минерва. – Скупердяй и вор. Обещает много, дает мало. И никакого уважения. Может, я и хорла беззаветная, но это еще не значит, что мною можно помыкать. Один хвелаш и три раскрутки, я ему сказала, сколько это стоит, а он…

– Минерва, – перебил ее Хелье. – Скажи, Минерва. Недавно недалеко от Улицы Толстых Прях убили человека. Ты видела, кто его убил?

– Какого человека, ничего я не знаю, мое дело низкое и незначащее. Отпустите меня, мне положено ждать, когда подойдут…

– Сколько тебе нужно дней, чтобы заработать восемь гривен? – спросил Хелье.

Сделалась пауза.

В голове Минервы свершился переворот. Восемь гривен соответствовали ее трехмесячному заработку без вычетов в пользу сводника.