– Ты можешь объяснить, получше? – попросила Рита.

– Ну, к примеру, если пленку обрезать по кадрам, то мы получим множество разных картинок, на одной картинке я протягиваю к тебе руку, на другой прикасаюсь к твоему телу, на третьей я соединяюсь с тобой.

Каждая картинка это отдельно взятый мир. Мир в самом себе, со своей замкнутой системой, являющейся одним из звеньев в цепочке бесконечных перевоплощений.

И благодаря этой своей волшебной замкнутости, мир вечен и выглядит как совсем законченное творение!

– Я все равно ничего не понимаю! – пожаловалась Рита. Слушая дядю Абрама, она умудрилась искурить полпачки «Беломора».

– Слушай, не много ли тебе будет?! – дядя Абрам вытащил из ее губ папиросу и затушил в пепельнице.

– Какой ты заботливый, – Рита положила свою голову ему на колени, а дядя Абрам гладил ее по спутанным волосам.

За время, что у нее не было расчески, все волосы уже спутались между собой, и теперь их можно было только остричь.

– Давай я тебя обстригу! – предложил он. – У тебя в косметическом наборе есть ножницы!

– Но они очень маленькие, а потом я стану такой уродкой! – расстроено вздохнула Рита.

– Ничего страшного! Я ведь себя постриг! – похвалился он. Дядя Абрам действительно обстриг себя сам, у него тоже были сильно спутаны волосы и на голове, и на бороде, и теперь он выглядел весьма безобразно, поскольку состригал он их без всякой системы, клочками.

– Ну, ладно, валяй! – согласилась обреченно Рита, и дядя Абрам с радостью принялся за дело.

– Послушай, ты там что-то про кино говорил, – вспомнила Рита.

– Ах, да, про кадр, который позволяет заключить мир в себе, чтобы затем перейти из этого мира в другой, – воодушевленный стрижкой, дядя Абрам снова заговорил о том, что благодаря кино, люди намного улучшили свое представление о бессмертии.

Они воочию убедились, что существующий мир можно отразить умозрительно и записать для будущих поколений на что угодно!

Ведь сначала писали только на кинопленку, причем на черно-белую, потом на цветную, затем на лазерные диски, и уже добились трехмерного изображения!

Потом человек постепенно научится отражать сам себя и духовно, и физически! Каким образом?!

Еще пока неизвестно, но предпосылки к этому уже есть.

Если от человека остается голос, его изображение, то, почему бы, не остаться и самой душе.

Если человек научился оставлять после себя следы, то со временем он научится оставлять себя всего!