— Козлина, — Лёха снова уставился на сына хозяина Хризолита Тимура и его боевую команду.

Тифон тоже посмотрел на них.

— Что за кипешь?

— Девок моих отбивают.

— С чего они твои?

— С того, что я их первый заклеил.

— Слушай, Лёх, ты достал. Ты вообще, кроме девок, хоть о чем-нибудь можешь думать? — недовольно высказал Тифон. — У нас тут такие геморрои, разгребать и разгребать, а у тебя одни только тёлки на уме.

— Блин, ну чего ты как моя мама? — взвился Лёха. — Все люди по-разному устроены. Это тебе может нахрен ничего не надо, а я без любви не могу. Я болеть начинаю. Вон и Зойка от тебя потому и сбежала, что…

Закончить он не успел. Резко вскочив, Тифон перегнулся через стол, сгрёб Лёху за футболку на груди и с силой толкнул. Лёха попытался уцепиться за скатерть, но вместо неё схватился за тарелку Амелина и вместе с ней кувырнулся назад. Раздался грохот и звон. Все люди в зале смотрели на нас и на валяющегося на полу, засыпанного макаронами Лёху.

— Вау, — сказал маленький Костя. — Зачётный бросок.

— Идём, — Тифон подтолкнул меня под локоть.

— Куда? — я всё ещё была под впечатлением от произошедшего.

— Куда-куда. Ногу тебе лечить.

Номер у них был двухкомнатный. За закрытой дверью спал Ярослав. Пахло грейпфрутовым ароматизатором, потом, табаком и зубной пастой.

Комната Тифона и Лёхи напоминала нашу, только шторы на окнах и покрывала у них были горчичные, а в углу возле балкона вместо стула стояло кресло. Тифон вытащил его и поставил на проходе. Между кроватью и холодильником.

— Садись. Разувайся.

— Мне бы ноги помыть. Я с самого утра хожу.

— Нашла, чем удивить. Ты в мужской раздевалке не была после тренировки. Давай снимай. Некогда намываться.

Он открыл бутылочку масла для загара, которое мы купили на первом этаже, потому что ничего другого подходящего для растирания не было, понюхал, поморщился, затем выдавил на руки.