— Ну, это уже слишком! — Кинолог картинно привстал из-за стола.

— Это не редакция, а место компактного прозябания! — продолжал Макарон поносить пациентов. — Сидите тут, как почетные сорняки!

Если бы не смазка, дело дошло бы и до кулаков.

— Ну хорошо, а кто станет редактором? — пошел на попятную Фаддей.

— По Уставу, который мы сочиним вместе, редактор будет избираться коллективом, — терпеливо разъяснял Артамонов.

— Понятно. А кто будет распоряжаться финансами?

— Директор, которого назначит издатель.

— Ясно.

Разделить будущее с учетом интересов обеих сторон не получалось — остаток зависал бесконечной десятичной дробью с нулем в периоде. Публичная контроферта «Смены» выглядела приблизительно так: «Давайте деньги и идите на фиг!»

Промежуточные итоги переговоров сбрасывались Варшавскому, который настраивал комплекс у себя в номере. Галка оттачивала компьютерную верстку. Рекламные блоки, над которыми она корпела в Page Maker 4.0, выгодно отличались от надгробий, выходивших из-под рук метранпажей высокой печати.

— С консенсусом или на консенсусе? — спрашивал с порога Варшавский. — А то техника уже копытом бьет, работать хочет.

— Все никак не сподобятся, — отвечал Орехов.

— Боятся, что ли?

— Понимают, что мы сделаем чистку и полный перенаем людей, — отвечал Артамонов.

— Неужели понимают?

— Может, и не понимают, но задницей чувствуют.

— Там такой паноптикум, в этой «Смене», cтрашно делается! — брюзжал Орехов.

— Что верно, то верно, — не возражал Артамонов.

— А я вот слушаю вас и думаю, — проявила сметку Галка, — если вы воткнете свои арбузы в этот саксаул, то, действительно, кроме мочи…

— Да, поработать придется.