Мне категорически запретили с ним не то что дружить – даже заговаривать. При встрече в коридоре «Детской улыбки» следовало опустить глаза. Если его мяч катился в мою сторону, я должен был удержаться от искушения ударить по нему. Сорванец бросил вызов моему отцу, да еще и разгуливал с ножом, что переводило его из разряда обычного хулиганья в преступники. Вдобавок, словно этого было мало, его семья оказалась одной из тех самых.

Его мать, Эстер, была американкой. Она родилась в Коннектикуте и собиралась стать монахиней, но ради замужества отказалась от религиозного призвания. Этот брак был их последней надеждой, повторяли ей родители. Перед самым отъездом Эстер в Италию мать прошептала ей на ухо: «Не переживай, семейная жизнь не помеха твоей вере». Чтобы не расстраивать ее, та дала два обета: негласный Иисусу Христу и прилюдный своему мужу. Его звали Винченцо, он был каморристом и приехал за ней аж в Новый Свет. «Поедешь со мной в Италию, там поженимся. Обещаю, что твоему отцу больше никогда в жизни не придется разгребать дерьмо».

Есть на свете мужчины, чьи речи завоевывают женское сердце куда быстрее, чем слово Божье, и Эстер не устояла перед перспективой безбедной жизни, открывшейся перед ней и ее семьей. Единственной помехой были восемь тысяч миль, которые ее от этой жизни отделяли.

У Винченцо были светлые волосы, синие глаза и ясное мальчишечье лицо. Прозвище Макулатурщик он унаследовал от Леонардо, своего отца, который по ночам подбирал на улицах картонные коробки, забрасывал их в кузов трехколесного грузовичка «апекар», а потом продавал бумажным фабрикам на юге Лацио.

В конце семидесятых Винченцо отказался от незадавшейся карьеры боксера и предложил свои услуги стремительно завоевывавшему авторитет молодому мафиозному боссу по прозвищу Кирпич. Тот очистил улицы от торговцев героином и проституток и с умом подошел к выбору союзников.

Он выступил против дона Раффаэле Кутоло и победил. Сошелся с самыми влиятельными семействами и теперь держал в своих руках половину подпольных казино города. При этом не пострадал ни один житель контролируемого им квартала, за что он заслужил уважение большинства и всеобщую готовность хранить молчание. Девиз босса гласил: настоящие дела вершатся вдали от родной улицы.

Так что Винченцо сделал ставку на Кирпича и поступил к нему на службу. Он лишился возможности создать свой собственный клан, но не слишком расстроился из-за этого. Природа с лихвой наделила его таким качеством, как смирение. Он проделал долгий путь: был простым грабителем, потом сборщиком податей, телохранителем босса, а закончилось все тем, что Альянс отправил его в США в составе делегации, которой предстояло провести переговоры о купле-продаже с бруклинской каморрой.