- Но почему же кошка не мяукала? - спросил Сашка.

- А если мяукала - вы могли ее не слышать? Вы же кричали.

***

Яна больше не закрывалась. У нее в альбоме на объемных волнах красовался небольшой парусник.

На прошлой перемене она спросила его: «Чего ты грустишь?»

- Тебе-то какое дело?!

Сашка не знал, почему он грустил, и тем более не знал, зачем заставил Яну, надувшись, почти что заплакав, отойти.

Первого сентября их посадили вместе. И он, находясь рядом с девочкой в темном платье и белом кружевном фартуке, бантиками в длинных волнистых волосах, испытал что-то настолько возвышенное, чего с ним раньше не случалось. Она показалась ему очень красивой. Сашка никогда не воспринимал так, допустим, ту же Оксану.

Позднее он решил за ней проследить: шел на некотором расстоянии с ранцем на спине, а воздух повсюду пронизывали солнечные лучи, как в детской книжке-раскраске. Яна с портфелем в правой руке несколько раз оборачивалась, но Сашка тут же бросался на ограждение школьного двора, делая вид, что не при делах: люблю, знаете ли, поразмяться после уроков. Наконец она не выдержала:

- Саш, ты тоже здесь где-то живешь?