– Это все потому, – предположила как-то Настя, – что книга вещь откровенная. Книга – это частное обращение писателя к читателю, персонально к каждому. Предложение от автора поговорить на выбранную им тему наедине, без посторонних. А читатель после прочтения первых страниц, вправе либо принять это предложение, если ему интересна заданная тема, и поддержать разговор, продолжив чтение книги; либо, если затронутая тема ему не интересна или не приемлема для него, отказаться от предложения и закончить разговор с автором, захлопнув книгу. Книга – это не рекламный баннер в аэропорту от которого невозможно увернуться; не видеоролик в сети, автоматом запускающийся при открытии страницы. Нет, чтение книги – это добровольное и осознанное решение читателя. А если такое решение принимают совместно два читателя, если они решают читать одну книгу на двоих, то это означает только одно – эти двое абсолютно открыты друг другу.

Как-то раз зимой Солнце простудилась и вынуждена была пропустить презентацию в дилерском центре «Volvo», что на проспекте Хасана Туфана. По решению хозяйки агентства ведущей мероприятия была приглашена вторая ведущая, та самая что когда-то трахалась с парнем Насти. Я решил проявить солидарность и сказал Насте, что откажусь работать с этой тварью. На что Настя мудро заметила, что благодаря этой твари, она рассталась с тем мудаком и начала встречаться со мной, и за такой подарок этой твари наоборот нужно сказать спасибо. И я согласился, но в качестве компенсации вытребовал у сотрудников автоцентра эксклюзивную авторучку Volvo в премиальном подарочном футляре. И приехав к Насте ночью, сразу после презентации, торжественно вручил ей футляр, правда предварительно вложив туда вместо ручки медицинский градусник, и тут же едва не получил этим градусником в глаз.

– Эй, чувак, где моя ручка?! – простуженным голосом просипела моя богиня.

Да, даже в таком состоянии – не накрашенная, бледная, с натертыми до покраснения крыльями носа, она все равно оставалась для меня богиней – самой прекрасной и желанной девушкой на свете.

Те несколько дней она жила у родителей. Было уже поздно, она болела и ей нужен был покой. Но я хотел ее увидеть, мне нужно было взять ее за руки, посмотреть ей в глаза и сказать: «Привет, Солнце! Как ты?».

Поэтому я приехал к ней посреди ночи, а она вышла в пуховике с капюшоном, надетом поверх цветастой пижамы, и в угах. Обнявшись, мы стояли одни в пустынном дворе, в тусклом свете уличного фонаря, а с угольно черного неба медленно падал белый пушистый снег.