Йоши заколебался.

– Конечно, если ты не хочешь слушать…

– Ну ладно… прочти… раз уж написано.

Йоши продекламировал:

– Ты написал это для меня?

– Для тебя.

– Возможно, я неверно судила о тебе.

Аки улыбнулась. Когда она улыбалась, она была прекрасна. Йоши снова почувствовал волнение. Его влекло к девушке, несмотря на ее сумасбродное поведение; возможно, это даже придавало ей пикантности в его глазах.

Внутренний двор погрузился во тьму. Вокруг озера загорелись огни и бумажные фонари; гости медленно направились к импровизированному театру. От рыдающих звуков бива сентиментальная слеза навернулась на глаза Йоши. Музыка напомнила ему о Нами. Где она сейчас? И где сейчас он сам? Он недоуменно взглянул на Аки и смутился. Жизнь театра совсем не похожа на жизнь воина.

– Поспеши, мы начинаем, – голос Оханы прервал его размышления.

Глава 59

Глава 59

Находясь за кулисами, Йоши не видел публики, но сцена была перед ним как на ладони. Представление спасли акробаты.

Летающие гимнасты восхитили господ и дам. Крепкие мускулистые фигуры атлетов вызвали симпатию зрителей. Головокружительные трюки не раз награждались рукоплесканиями. Кроме того, вид человека, стоящего на голове, сам по себе вызывает удовольствие. Дамы в знак одобрения махали своими веерами, господа подбадривали акробатов криками. Было похоже, что оборванному ансамблю достанется вся слава дня.

Охана несколько сбил темп, взявшись читать трактат о военной распре между семьями Садато и Абэ. Никто не понимал, о чем говорит этот коротышка. В мерцающем свете фонарей Охана выглядел довольно импозантно. Но придворные мало интересовались военными приключениями прошлого. Дамы заерзали, стали перешептываться. Господа слушали около минуты, затем перестали обращать на оратора внимание. Охана покинул сцену, сопровождаемый пренебрежительным гулом.

К удивлению Йоши, зал затих, когда появилась Аки. Девушка держалась на сцене свободно. Грим, выглядевший таким уродливым, в свете рампы стал совершенным. Ясным голосом, напоминающим прозрачный звон далеких храмовых колоколов, Аки прочитала короткое стихотворение. И закружилась в танце под звуки бива. Она танцевала легко, естественно, переливаясь в пространстве, словно хрустальная струйка горного родника.

Аки очаровала публику. Йоши был горд, что принадлежит к ее миру. После ее ухода в зале несколько минут не стихали аплодисменты. Теперь в хорошем настроении публике могло понравиться почти все.

Почти все.

Фарс потерял зрителя. Он мог бы понравиться деревенскому люду на празднике рисовых полей, но был слишком тяжел и груб для придворных. Ощутив неприязнь зала, актеры начали играть еще грубее, усиливая отчуждение. Публика насмешливо улюлюкала. Аляповатый задник усугубил провал. На его размалеванном кричащими красками фоне выгодно выделялось светлое платье Аки, но разноцветные костюмы комедиантов совершенно терялись. На Шите и Цуре зашикали после первых выпадов. Господа смеялись и отпускали колкости. Даже слуги, толпившиеся рядом с Йоши, находили фехтовальщиков никудышными.