Из Хорватии и РСК бежало много военнообязанных (около 28 000). Большинство из них относились к возрастной группе 18–40-летних, были наиболее физически годными и наиболее обученными. Государственное и военное руководство требовали направлять их в РСК. Сделать это можно было лишь силой, с привлечением военных структур и МВД. Власти полагали, что массовое возвращение уклонистов в РСК усилит САК, а значит — и позиции противников интеграции РСК в Хорватию. А это было не в интересах официальной власти, и поэтому она саботировала организацию возврата военнообязанных. Конечно, они могли вернуться в РСК, записавшись в добровольцы, но их сбор был поручен второстепенным структурам, а Армии Югославии и МВД было запрещено участвовать в этой работе. Министерство обороны РСК и Главный штаб САК должны были сами заняться (на территории Сербии и Черногории) привлечением в армию добровольцев из числа своих бежавших военнообязанных. В то же время официальная власть давала военнообязанными из Хорватии и РСК статус беженцев, что юридически препятствовало принудительной их отправке в РСК, а присутствие использовала для создания негативного отношения к возможному участию Армии Югославии в обороне РСК. Бежавшие военнообязанные получали работу, что воспринималось отрицательно в условиях, когда тысячи их ровесников, граждан СРЮ, потеряли рабочие места. Беженцам-уклонистам была дана возможность заниматься мелким бизнесом, что служило еще одним доводом в пользу того, что не следует посылать граждан СРЮ воевать в РСК, пока ее жители спекулируют в Сербии и Черногории. Кое-где разжигали недовольство, назначая беженцам из РСК более высокие зарплаты, чем гражданам СРЮ на таких же должностях.

С приближением нападения Хорватии на РСК все сложнее было оправдывать пребывание в Сербии уклонистов. Генерал Мркшич, вступая в должность главы Главного штаба САК, заявил, что все военнообязанные будут принудительно отправлены на родину. Органам МВД было приказано провести мобилизацию «добровольцев». Делалось это крайне грубо. Полиция врывалась в квартиры и помещения в поисках беженцев. «Охотились» на них по рынкам, на улицах, в кафе… На каждом шагу проверяли документы, выявленных уклонистов задерживали и принудительно отправляли в РСК, в их числе часто оказывались и больные, несовершеннолетние, освобожденные от воинской повинности, инвалиды, отправили даже одного безногого (с деревянным протезом) инвалида боев 1991 года. При этом введенная жесткая система контроля крайне затрудняла возвращение в СРЮ тех, кто был отправлен ошибочно. Стоит ли говорить о боевом духе и боеспособности этих «пойманных» воинов?