«Аэроданс», Тимур Мамедов, кто-то уже знаком с героином… Как же время все у меня в мозгах перепутано — Коля Садовский, Данила — любовь моя первая. Очень удобно — и любовь большая и вечная, и наркотиков полон дом вследствие недвусмысленного занятия бойфренда и его товарищей, привозивших все это богатство в Москву. Зная твой жим-жим, май френд, сразу оговорюсь, что, может, звали тебя и вовсе не Данила, да только сам-то ты, конечно, знаешь и имя свое, и чем все это закончилось. Кто-то мне говорил, что ты теперь чуть ли не в ФСБ работаешь — слухами, знаешь ли, земля полнится.

С тобой воспоминаний много связано. Но самое яркое-странное — я очень творог любила, да и сейчас люблю, рассыпчатый, со сгущенкой — помню, как пришла домой и, открыв холодильник, увидела много больших пакетов с рассыпчатым творогом; изумившись, с чего это ты вдруг мне гостинцев заготовил, уже намеревалась, истекая слюной, залить все это дело, вскрыв пакет, сгущенкой, как вовремя подоспевший на кухню Доцент спас твой заработок, давясь от смеха и предложив употребить мне «творог» по его прямому назначению.

Странно, но плохого я вообще не помню. Может, это избирательность памяти, а может, это вечное состояние угара и искусственно подстегнутого счастья, наложившись на молодое и, по сути, детское, восторженное восприятие жизни, сохранило лишь этот привкус безудержного веселья и вечного балансирования на грани, так волновавшее кровь и заставлявшее чувствовать себя на вершине мира…

Передоз ЛСД. Я знаю, многие его и сейчас считают байкой, однако я отлично помню тот день, когда, сожрав по марке и погуляв по летней солнечной Москве, мы небольшой компанией зашли к знакомым покурить, и, мучаясь от сушняка, я, ни о чем не думая, нормально так хлебнула из стоявшей на столе закрытой пол-литровой бутылочки Боржоми и передала ее дальше в руки кому-то из желающих попить.

Никто ж не знал, что так из Питера в Москву перевозили PSP, питерский аналог ЛСД, ваяемый молодыми химиками, в жидком виде, чтобы потом уже ею марки пропитывать.

Нас было двое, тех, кто хлебнул «боржомки», пока хозяин не заметил.

Дальше — космос.

— А девочка у вас уже умерла, мы ее откачивать не будем. Сухой голос врача «скорой» из небытия, сто долларов и уговоры отвезти в Склиф решили мой вопрос.

Рассыпчатость планет и безграничность маленькой песчинки, моя принадлежность ко всему и в то же время полное отсутствие Меня, реальности, измерений, планеты, Бог, неБОГ, умноженный в миллионы раз стандартный лсдшный трип при полном отсутствии контроля мозга.