— Не ори, я не меньше тебя в шоке… и в панике!

Надя прислонилась к стене, озабоченно разглядывая мокрую, подавленную подругу:

— Что случилось-то?

— Не знаю, Надя.

— И не догадываешься?

— Мне кажется, меня или опоили или что-то в этом роде.

— А что в этом роде может быть? — растерялась Надя.

— Ароматерапия.

— Аромотерапия? О-о! — вздохнула. — Благовоний они, конечно, не пожалели, даже в горле першило. Как и специй в пищу сыпнули. У меня все внутри горело. Думаешь, в этом дело?

— А в чем еще? — пожала плечами. — Я похожа на Сусанну? Могу на араба клюнуть? В принципе, воспылать в одночасье дикой африканской страстью к мужчине, которого знаю меньше суток?

— Нет, в этом-то и странность, — согласилась. — Тебе же всегда светленькие нравились и чтоб в теле, крепкие, а этот совсем не в твоем вкусе… Ну, вы дали эротических впечатлений, мама не горюй!

— Слушай, давай уедем, а? — скривилась Женя.

— Успеем. Давай сначала разберемся и воздадим по заслугам, если правда, что недоброе в голове Хамата.

— Думаешь, сможем?

— Не дуры же? Авось.

— По мне — дуры, раз сюда приехали. А ведь не хотела я ехать, нутром чуяла неприятности…

— Выглядела ты далеко не расстроенной, — хмыкнула Надя. — А уехать не проблема, но билеты на восемнадцатое, не забывай. Здесь, конечно, неоднозначно, но Сусанка под боком и охрана. Завтра с ней поговорим, о своих подозрениях доложим, и пусть она гонит этого Хамата на все четыре стороны. Обойдемся без переводчика.

— Не пойдет она против Самшата.

— Мы пойдем. Скажем, слуга твой к нам пристает. Выгонит, куда денется, или уберет с глаз, в крайнем случае.

— Лучше уехать, — упрямо заявила Женя.