Тут же, в ноябре 1920-го, Врангель организует офицерский суд чести над Слащевым — теперь, когда Яков Александрович лишен поддержки своих офицеров и юнкеров, это становится возможным. Он беззащитен.

Опальному генералу предъявляются два обвинения:

— «пособничество большевикам»; зверства, чинимые в занятых Добровольческой Армией землях, восстанавливали население против правительств Деникина и Врагеля и вели к появлению «банд зеленых» и партизан;

— самовольный расстрел полковника Протопопова (любимца Врангеля).

Офицерский суд чести постановил, что генерал Слащев не может быть более терпим «в рядах русской армии».

Слащева разжаловали в рядовые. Генерал Врангель проявил неприличную поспешность. В тот же день, 21 ноября 1920 г., он утвердил приговор господ старших офицеров.

Столько бешеной работы, мук, риска — и вдруг такой финал. За все — лишение чинов. Отныне он, Яков Александрович Слащев, изгой.

Это не могло не повлиять на настроение бывшего генерала. Он быстро приходит к отрицанию контрреволюции. Ничего удивительного в том, что он вступает и в переговоры с советским правительством. Ему обещают помилование. И осенью 1921 г. Яков Александрович прибывает на пароходе в Севастополь. Его тут же доставляют на железнодорожную станцию, в вагон Дзержинского.

Слащева действительно амнистируют, и он уже выступает по радио.

«Я, бывший генерал Слащев-Крымский, добровольно вернулся на родину, в советскую Россию. Я раскаялся в грехах и получил прощение от советского правительства. Мне предоставлено право продолжать военную службу, созданы хорошие материальные условия… Я призываю вас всех последовать моему примеру…»

Яков Александрович получает должность преподавателя тактики в Высшей тактической стрелковой школе РККА. Он издает книгу «Общая тактика», проявив себя крупным военным специалистом.

11 января 1929 г. на московскую квартиру к нему постучался некий молодой человек и спросил:

— Вы бывший генерал Слащев?

Получив утвердительный ответ, молодой человек выстрелил в Якова Александровича. Убийцу задержали. Он назвал себя Колен-бергером и заявил, что отомстил за своего брата, казненного по распоряжению Слащева в годы Гражданской войны.

Слащеву было сорок три.

Что молвить о геройском командарме Филиппе Кузьмиче Миронове?

Преданный революции казачий офицер сердцем принял горе народа. Это не могло ужиться со служением ленинской революции. Человек ничего не значил в сплетении формул, из которых следовала лишь одна солдатская подчиненность вождям.

В ноябре 1920-го мироновские конные лавы сметут в Крыму белые заслоны. Имя его выхлестнет на самый гребень народной славы. А через пять месяцев из его головы жарко брызнет кровь. Приказ революции: истребить командарма. Без суда, объяснений, дознания, простой беседы…