— Нет, Владимир Зенонович, вы не правы. К Кубани мы всегда можем отойти. Я постараюсь задержать наступление красных и перейти в контрнаступление.

— Антон Иванович, а как положение Колчака?

— Он отступает быстрее нас. У него большой недостаток командного состава: унтер-офицеры командовали полками. Колчак просил у меня офицеров; как хорошо, что я не послал их…»

Даже этот отрывок свидетельствует о неграмотности и неправильности речи лжекапитана.

«Май-Маевский часто диктовал мне приказы и распоряжения, — пишет Макаров. — Иногда брал у меня из рук лист, качал головой и укоризненно восклицал:

— Капитан! Почему вы так безграмотно пишете?! Будьте же внимательнее!

Я довольно несвязно ссылался на тяжелую жизнь и контузию.

Однажды в приказании начальнику штаба я написал «сурьезно». Начальник штаба генерал Ефимов старательно переправил «у» на «ю».

— «Сюрьезно!» — прочитал удивленно Май-Маевский. — А кто же так поправил? — поинтересовался он смеясь.

— Начальник штаба, ваше высокопревосходительство…»

Сцена просто эпическая.

Любопытно, еще действует революционная этика: мягкая мебель — это у буржуев, крестьянам и рабочим она ни к чему, картины — тоже свидетельство роскоши и разложения… Ну, а что до карты «грандиозных размеров», тут Павел Васильевич не может удержаться от обычного детского изумления.

Деникин напишет:

«Май-Маевский был уволен.

До поступления его в Добровольческую Армию я знал его очень мало…

Май-Маевский прожил в нищете и забвении еще несколько месяцев и умер от разрыва сердца в тот момент, когда последние корабли с остатками белой армии покидали севастопольский рейд.

Личность Май-Маевского перейдет в историю с суровым осуждением…

Не отрицаю и не оправдываю…

Но считаю долгом засвидетельствовать, что в активе его имеется тем не менее блестящая страница сражений в каменноугольном районе, что он довел армию до Киева, Орла и Воронежа, что сам по себе факт отступления Добровольческой Армии от Орла до Харькова при тогдашнем соотношении сил и общей обстановке не может быть поставлен в вину ни армии, ни командующему.

Бог ему судья!»