— Здесь, конечно, нет того, что в «Митре» — шика и размаха, но, по крайней мере, нет и давящей тишины, нарушаемой лишь рыганием или, еще хуже, мышиным поскребыванием столового серебра о фарфор. — Он сморщился, глядя в меню, уголки его рта опустились в преувеличенной гримасе. — Сосиска в тесте. Колбаски с картофельным пюре. Домашний корнуолльский пирог с мясом и овощами. Испробуем пирог?

— Хорошо.

— Ты как относишься к корнуолльскому пирогу?

— Обожаю.

— А на сладкое можно взять бисквит со взбитыми сливками, конфитюр или мороженое. Все — «домашнего приготовления».

— После пирога у меня, наверно, уже не хватит места на десерт.

— Там поглядим.

Эдвард поднял глаза на женщину в переднике, вышедшую из паба принять их заказ. Несмотря на свои шестнадцать лет, он держался с достоинством молодого лорда. Джудит восхитилась его отточенными манерами и взрослой солидностью,

— Мы, пожалуй, возьмем пирог.

— Понятненько! — сказала официантка на его улыбку и добавила: — Моя радость!

Место было и в самом деле хорошее. Гораздо лучше, чем «Митра». В пальто Джудит было не холодно, и так приятно сидеть на открытом воздухе, под высоким небом, по которому ветер гонит облака. Над мачтами рыболовных суденышек с беспрестанными криками кружили чайки. Вода поднялась до высшей точки, и гора святого Майкла в глубине залива, казалось, парила в синем небе, а зубцы стен и башен тамошнего замка вырисовывались в прозрачном воздухе четко, как на картинке.

Откинувшись на стуле, она потягивала лимонад. Потом поинтересовалась:

— Когда вас распустили на каникулы?

— Два или три дня назад. Афина все еще в Швейцарии. И Бог знает, когда приедет, и приедет ли вообще.

— Я и не знала, что ты уже дома.

— Откуда тебе было знать?

— Ну, Лавди могла бы сказать мне.

— Размечталась! У нее все мысли только о своей проклятой Тинкербелл. — Эдвард улыбнулся Джудит. — Тебя прельщает перспектива прожить целый месяцв Нанчерроу или, быть может… сердце уходит в пятки?

Она сообразила, что он ее поддразнивает.

— Нет, не уходит.