В отличие от Нанчерроу, в доме Уорренов трапезничали без всяких церемоний. Завтракали все в разное время: мистер Уоррен и Джо вставали рано и к тому времени, как девочки вылезали из постели, давно уже трудились на своих рабочих местах — первый в магазине, второй на пляже. Днем миссис Уоррен спешила накормить мужа, как только выдавалось небольшое «окошко» в непрерывном потоке покупателей и он мог отойти от прилавка. С раннего утра на ногах, он благодарно усаживался за стол, просматривал местную газету и подкреплялся миской супа, куском хлеба с сыром и чашкой чая. Миссис Уоррен с ним за стол не садилась; пока муж ел, она гладила, пекла, мыла пол в кухне или чистила картошку, а мистер Уоррен зачитывал ей вслух самые любопытные новости — кто и с каким счетом выиграл в крикет или сколько выручила на распродажах «Ассоциация женщин Сент-Эндока». После чая мистер Уоррен скручивал и выкуривал сигарету, а потом возвращался к работе. Теперь наступал черед Элли. Суп Элли не жаловала. Она съедала пару бутербродов с мясным паштетом, а потом начинала хрустеть шоколадным печеньем, умудряясь при этом не умолкать ни на секунду: Рассел Оутс сказал ей то-то и то-то, пока они стояли за билетами в кино, и не считает ли миссис Уоррен, что ей стоит сделать перманент? Она была еще та вертихвостка, на уме одни парни, но миссис Уоррен знала ее с тех самых пор, как та пошла в первый класс порткеррисской школы, и ей было приятно общество этой девушки, нравились ее живость и темперамент, к тому же, Элли работала на совесть, имела приятную внешность и всегда была любезна с покупателями.
— На этой неделе будет кино с Джанет Макдоналд и Нельсоном Эдди, — тараторила Элли. — По мне, они напускают сантиментов через край, зато музыка очень даже ничего. А на прошлой неделе я смотрела фильм с Джеймсом Кэгни — страшное дело, гангстеры в Чикаго и все такое.
— Не понимаю, Элли, как ты можешь глядеть на всю эту пальбу и жестокость!
— Что вы, дух захватывает! А во время самых жарких разборок, когда рекой льется кровь, я просто зажмуриваю глаза и затыкаю уши.
Лавди жила с Уорренами целую неделю, и Джудит не переставала удивляться, как легко и удачно удалось ей вписаться в жизнь семейства, в котором все было, с какой стороны ни глянь, в корне противоположно порядкам, заведенным в ее родном доме. Кэри-Льюисы, как ни крути, были из «помещиков», никуда не деться от этого неприятного, режущего слух слова. Лавди и воспитали в соответствующем духе, она росла капризным, избалованным ребенком в окружении преданных нянь и дворецких, родители души в ней не чаяли и разве что не молились на нее. Но во время первого же своего визита в Порткеррис, когда они с Джудит еще учились в школе, Лавди была буквально зачарована Уорренами и всей их жизнью. Так непривычно, так удивительно было жить в самом центре оживленного городка, выходить из дому прямо на узкую мощеную улицу, ведущую в порт. Когда мистер Уоррен и Джо начали цепляться к ней со своими шуточками, она в долгу не оставалась — платила им той же монетой. А у миссис Уоррен она научилась застилать и убирать собственную постель, мыть посуду и развешивать чистое белье для просушки в дальнем конце домовой прачечной. «Бакалейная Уорренов» вечно кишела народом — не соскучишься, а свобода, которая была для детей Уорренов в порядке вещей, для Лавди стала откровением. Все, что требовалось, это прокричать с лестницы: «Я ухожу!» — и никто не спрашивал, куда ты отправился и когда вернешься.