А кончилось все хорошо: старушка, которая была тяжело больна, благополучно преодолела кризис. Вышло так, что все подвиги оказались напрасны: и безумный марафонский заезд ради того, чтобы привезти Афину домой, и то, что он рыцарски пожертвовал из-за этого неделей охоты на тетеревов. Горькую пилюлю пришлось ему проглотить, но он упорно делал вид, что все в порядке.

Что же до Афины, то она, естественно, ликовала. Стояла в обнимку с матерью в высоком освещенном холле Нанчерроу, и их нежности, восклицания, оборванные фразы были настоящим взрывом эмоций.

— Не могу поверить…

— Проделали такой путь…

— …я так боялась, что она умрет…

— Ох, родненькая моя…

— …мы катили весь день…

— …так устала…

— …она вправду поправится?..

— Надеюсь. Столько езды! Может, нам не надо было сообщать тебе…

— … должна была приехать…

— …испортила себе весь отдых…

— …это пустяк… все теперь пустяки…

Руперт уже был знаком с Дианой Кэри-Льюис. Они встретились в домике на Кэдоган-Мьюз, когда он заехал за Афиной, чтобы везти ее в Шотландию. Ему тогда подумалось, что мать и дочь напоминают скорее сестер. Сегодня вечером, в момент их приезда в Нанчерроу, Диана уже была одета по-домашнему — в длинный, до полу, розовый шерстяной халат, но полковник все еще оставался при полном параде. Поверх голов двух исступленно счастливых, бессвязно лепечущих женщин гость встретился взглядом с хозяином дома, увидел преклонного возраста господина в бархатном смокинге, шелковом галстуке-бабочке и… успокоился — всe это так хорошо было ему знакомо. Ясное дело, полковник, как и его собственный отец, каждый день переодевается к ужину. Вот он двинулся навстречу Руперту, протянул ему руку.

— Эдгар Кэри-Льюис. Спасибо, что привезли нам Афину. Вот только, похоже, все ваши усилия пропали даром. — Полковник был так сконфужен и так ему сочувствовал, что Руперт загнал свою тайную досаду поглубже и изо всех сил старался разуверить старика.

— Не думайте так, сэр. Все хорошо, что хорошо кончается, это как раз тот случай.

— Очень великодушно с вашей стороны. И все-таки обидно, что пришлось пожертвовать охотой… — Затем в его поблекших глазах зажглась искра живого интереса, возможно, не совсем подобающего случаю, и он обезоружил Руперта вопросом: — Скажите же, ну и как тетерева?

— Два дня были очень удачны. — Сколько добычи?

— Свыше шестидесяти пар. Несколько великолепных выводков.

— Теперь, полагаю, вы рветесь назад?