— Да. Пожалуй, когда немного спадет жара.

— Вечернее купание будет тебе на пользу, избавит от недомогания, прояснит мысли.

Хорошо бы, подумала она; ах, если бы только это было возможно! Но что бы с тобой ни сталось, память возвращается к тому, что так хочется забыть, и в мозгу, как белка в колесе, безысходно вертятся одни и те же мысли.

Приехали. Эдвард остановился у открытой парадной двери, они вылезли из машины и вошли в дом. На столе в холле стояла приготовленная для них корзина, доверху набитая жестяными коробками и термосами. Сверху продовольственных запасов лежали аккуратно сложенные полотенца в красно-белую полоску, плавки Эдварда и купальник Джудит. Рядом с корзиной, прижатая медным подносом для писем, ждала записка от Афины.

«Как видите, мы обо всем позаботились.

Купальные принадлежности наготове, чтоб сэкономить вам время.

Выходите немедленно, не тяните.

Целую, Афина».

Эдвард зачитал сообщение вслух. Джудит сказала:

— Тебе лучше идти.

Но у него явно сердце было не на месте из-за того, что приходится ее оставлять. Он положил руки ей на плечи и заглянул в лицо.

— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

— Разумеется.

— У тебя есть аспирин?

— Найдется где-нибудь. Иди, Эдвард, иди. Но он все медлил.

— Я прощен?