— А ребенок?..

— Афина.

— Но…

Но сказать тут было нечего.

— Ах, дорогая, надеюсь, я тебя не очень шокировала? Эдгара я любила, только по-другому. У меня никогда не возникало чувства, что я его использую. И после всей сумятицы, страстей, трагедии и отчаяния с ним я почувствовала себя в тихой гавани, где уже ничто не могло причинить мне вреда. Так и было потом. Всегда.

— Афина… Я и подумать не могла… Ни за что бы не догадалась…

— А как ты могла бы догадаться? Как вообще кто-нибудь мог бы? Первым ребенком Эдгара был Эдвард, но никто не любил собственную дочь сильнее, чем он — Афину. Она на меня похожа, я знаю. Но есть в ней также что-то от ее отца, это видно только мне и Эдгару. Он был такой красавец — высокий, голубоглазый блондин. Моя мать называла его Аполлоном. «Этот мальчик — настоящий Аполлон», — говаривала она.

— Афина знает?

— Нет, конечно же. С какой стати было посвящать ее? Ее отцом всегда был Эдгар. Странно, долгие годы я об этом не думала. Зачем, собственно, я все это тебе сейчас рассказываю?

— Из-за Лавди.

— Ах да. Чтобы оправдаться. История повторяется. Еще одна ужасная война, нежданный ребенок и верный, преданный человек, которому можно довериться. Друг. — Диана отпила из своей чашки. — Я никогда никому не говорила, только тебе.

— Я буду нема как рыба.

— Не сомневаюсь, дорогая. Я одно только хочу сказать: в Эдгаре вся моя жизнь.

— Я знаю.

Они замолчали. Джудит подумала о Томми Мортимере, об их с Дианой близких отношениях, которые всегда были для нее загадкой. Теперь, узнав правду, она все поняла. «В Эдгаре вся моя жизнь…» Но он был много старше, консервативен до мозга костей, всю жизнь прожил в деревне и чуждался города. Диана потеряла свою любовь, но не молодость. Она всегда нуждалась в Лондоне с его концертами, вечеринками, магазинами, модами, обедами в «Рице». Томми Мортимер служил для нее дверью в этот мир.

— Дорогая, о чем ты задумалась?

— Я вспомнила о Томми Мортимере.

— Он никогда не был моим любовником.

— Я ничего такого не думала…

— Он не тот человек. Нет, я не хочу сказать, что он «голубой». Просто абсолютно асексуален.