— Я понимаю, о чем ты говоришь.

Она закрыла старое подъемное окно и постояла минутку, глядя на улицу. Небо было дождливое, затянутое облаками. Недавно прошел ливень, и теперь все предвещало новый. На дорожках поблескивали лужи, капли срывались с голых ветвей и падали в зимнюю траву лужайки. Ветер, завывая, бился о стены дома, и стекла дребезжали под его напором. Джудит отвернулась от окна, подошла к двуспальной кровати Бидди и облокотилась о ее медную перекладину.

— Как спалось?

— Неплохо.

Он приподнялся и сел, его длинные пальцы обхватили горячую кружку; под одеялом выступили колени, на лоб упала черная прядь.

— Когда я проснулся, было еще темно. Я лежал и смотрел, как светлеет небо. Мне надо было встать к завтраку?

— Нет, я же сказала тебе вчера. Я тебя побеспокоила только потому, что еду сейчас за продуктами в Пензанс и подумала, не нужно ли тебе что-нибудь купить,

— Сигарет.

— Хорошо.

— И мыла для бритья.

— В тюбике или в чашечке?

— А еще можно достать чашечки?

— Попробуем.

— Тогда мне понадобится кисточка.

— Это все?

— Думаю, да. Я дам тебе деньги.

— Не надо. Рассчитаемся, когда приеду. Я долго не задержусь, вернусь к обеду. Филлис испекла пирог с кроликом. Ты ешь крольчатину?

— После девонских «пирожков с мясом» я могу есть все что угодно.

Она рассмеялась.

— Вставай, когда встанется. Прими ванну, если хочешь. Утреннюю газету я положила в гостиной. И разожгла камин. — Она подошла к двери и открыла ее. — Увидимся.