– Я не виню его, – возразил Фред. – Я сам его оскорбил. Теперь я даже не понимаю, что говорю. В голове все перемешалось.
Ева встревоженно посмотрела на его сгорбившуюся фигуру:
– Когда же наконец доктор Бун тобой займется?
– Не знаю.
Через полчаса, несмотря на протесты Евы, он отправился вместе с напарником прибираться в библиотеке. Но едва Фред туда вошел, как тут же охнул, схватился за виски и упал на колени.
– Голова, моя голова! – задыхаясь, простонал он.
Фред долго сидел в холле возле лестницы, пока боль в голове не утихла. Он уставился в блестящий кафельный пол, чувствуя себя так, будто выдержал двадцать раундов против чемпиона мира в тяжелом весе.
Утром его навестил Артур Б. Фетлок, невысокий и коренастый сорокадвухлетний заведующий кафедрой психологии. Одетый в полосатое пальто, со шляпой-пирожком на голове, он деловито прошел по дорожке, поднялся по истертым ступеням крыльца и надавил на кнопку звонка. Ожидая, когда ему откроют, он энергично прихлопывал руками в кожаных перчатках, а изо рта у него шел пар.
– Да? – открыв дверь, сказала Ева.
Профессор Фетлок сообщил цель своего визита, даже не заметив, как застыло в испуге лицо Евы. Утешая себя тем, что его прислал доктор Бун, она повела Фетлока наверх по покрытой ковром лестнице.
– Он все еще в постели, – объяснила она на ходу. – Вчера у него был приступ.
– Вот как? – ответил Артур Фетлок.
Представив профессора больному, Ева оставила их одних. Фетлок тут же начал задавать вопросы, а Фред Элдерман, опираясь локтями на подушку, как мог отвечал на них.
– Насчет вашего приступа… – начал Фетлок. – Как это произошло?
– Не знаю, профессор. Я зашел в библиотеку, и вдруг… ну хорошо, это было как будто тебе на голову вывалили тонну цемента. Нет, не на голову, а прямо внутрь.
– Поразительно. А те знания, которые вы, по вашим словам, приобрели, – вы не почувствовали, случайно, что они увеличились после того злополучного посещения библиотеки?
Фред кивнул:
– Теперь я знаю больше, чем раньше.
Профессор сложил руки домиком и постучал подушечками пальцев друг о друга: