Я напряглась, оглядываясь через плечо. Волоски на руках встали дыбом. Я почувствовала, что за мной наблюдают. Краем глаза заметила движение в дверях. Темнота сомкнулась на том месте, где была фигура, которую, мне показалось, я заметила. Тени вновь превратились в безопасную пустоту. В дверях никто не стоял, но остаточное изображение фигуры отпечаталось у меня на сетчатке.

– Луэлла? Это вы?

Я подошла к стеллажу. Не желая рисковать, вытащила письма Айлиш из кармана и бесшумно положила в одну из ретрожестянок Луэллы. Затем прокралась к дверям, постояла несколько секунд, сосредотачиваясь. Выглянула, бросив быстрые взгляды вправо и влево по коридору. Затаив дыхание, почти ничего не слыша из-за грохота собственного сердца, я ступила в полумрак.

Запах был сильнее, в коридоре почти невозможно было дышать.

Миновав ванную комнату, я толкнула локтем дверь в комнату Луэллы, но там оказалось пусто. На полпути по коридору я заглянула в кабинет с его голубым гардеробом. Свет луны проникал в темноту, но эта комната тоже была пуста. Как и спальня Тони.

Комната Гленды выглядела по-другому. Сначала я подумала, что виновато, скорее всего, тусклое освещение; шторы были раздвинуты, лунный лик сиял в окне, маслянисто-яркий за железными решетками окна. Затем сердце у меня затрепетало.

Бронвен лежала на кровати Гленды, спала на покрывале, ее светлые волосы шелковым веером раскинулись по подушке вокруг головы. Бронвен казалась маленькой и беззащитной, тонкие руки сложены на груди, лицо смутно белело в темноте. Я подбежала к ней, от чувства облечения у меня подогнулись ноги. Схватив дочь за руку, я тряхнула ее.

– Бронни, это мама. Проснись, мы едем домой.

Она не пошевелилась, веки не дрогнули. Когда я наклонилась, чтобы взять ее на руки, то уловила слабый химический запах. Меня накрыла волна страха. Что сделала с ней Луэлла? Дочь находилась в глубоком сне. Ее накачали лекарствами?

Внезапно в воздухе разлилась вонь.

За моей спиной послышался шорох. Я выпустила Бронвен из рук, и она упала на кровать. Кто-то стоял позади меня, я уловила начало движения залитой лунным светом фигуры – рука занесена. Я рванулась в сторону, и первый удар пришелся мне по плечу.

Бросившись к кровати, я попыталась защитить свою спящую дочь. Следующий удар нанесли сбоку по голове. Из глаз посыпались, ослепив меня, искры. Комната накренилась. Я попыталась вскинуть руки, ватные, бесполезные. Стала клониться вперед, потом упала на колени. Я сражалась с волной черноты, пыталась вырваться из нее, тянулась к дочери, втискивалась между кроватью и нападавшим. На мгновение увидела освещенное луной лицо, которое я почти узнала, – большое, бледное и страшное. Лицо человека, которого, каким-то образом поняла я, мне следовало бояться.