«Поцеловала раскалённую печку».

«И что теперь навсегда останется?»

«Я не знаю. Наверно».

«Плохо».

Вода шепчет. Здесь тихо и очень много звёзд над головой. Но я чувствую, как стрелки часов, беспрестанно тикая, тянут меня домой. Я говорю Славе об этом, он послушно кивает, хотя о чём-то крепко задумался.

Когда мы пришли домой и стояли на нашей общей площадке, не зная, как лучше попрощаться (по крайне мере, я точно не знала и была совсем растеряна), он сказал мне то, о чем думал всю дорогу:

«Тебе не следовало так надолго оставлять твою маму. Завтра же пять лет, как Ния утонула».

А сказал только для того, чтобы показать мне, что помнит о Ние! Но я и так это знаю.

Я машинально поправляю (я уже привыкла про себя, не вслух, конечно, поправлять маму и знакомых):

«Ния сгорела».

«Что?»

Он не расслышал, иначе посмотрел бы на меня с опаской или уж по меньшей мере с недоверием.

«Сгорела. Она в воду бросилась только потому, что не могла больше выносить огня, который сжигал её».

«О каком огне ты говоришь?»

Слава смотрит неотрывно, не понимая, подходит ближе, под его взглядом я кладу руку на свою раскалённую щёку.

«В ней горел огонь. Я тоже горю сейчас. Только по-другому. Ния сгорела – так много в ней было огня, она всё никак не могла найти… найти, кому подарить его… Мне пора. Мама действительно заждалась меня».

«Постой!.. Я ничего не понимаю…»

«Мама, мама расстроится, мне надо идти!..»

Но мама не расстроилась и даже меня не корила.