– А почему нет? Как вариант, вполне, – тут же согласилась Ангелина.

– Всё будет зависеть от водителей, – засомневался трезвомыслящий Жора.

– А что водители? Ать-два и за баранку. Я с ними договорюсь, – заявил Таранов, которому сейчас не хватало только шпаги.

Однако, в комнату номер пятнадцать Таранову войти так и не удалось, несмотря на то, что он колотил по ней ногой и кричал, что он – режиссёр. Минут через десять дверь отворилась сама, и для переговоров с Тарановым в коридор вышел бригадир водителей.

– Нет, мы не готовы сейчас ехать, – расстроил Таранова бригадир.

– Почему?

– Ребята устали. Им надо поспать.

– Какого хера они устали? Сегодня был выходной!

– Официально, смена назначена на завтра, на 9 утра. Если Вы хотите сегодня ночью куда-то ехать, об этом надо было ещё вчера предупреждать.

– Ой, да ладно! Бухие, что ли, все? Так и скажи.

– Ребята в норме, просто им надо отдохнуть.

– Да ты не ссы! Я щас ГАИ закажу, пойдём колонной с мигалками, какие проблемы?

Но бригадир не сдавался, и тогда режиссёр начал кричать:

– Я приказываю! Я –режиссёр! Уволю всех на х…! Мосфильм, Мосфильм… – говна кусок!

На крики Таранова прибежал Жора и, культурно взяв режиссёра под локоть, стал медленно отводить его от линии соприкосновения с водителями.

Пока Жора вёл Таранова в его номер, тот успел много чего накричать:

– Дайте мне «Конвас» и такси до Сочи! Я без Вас кино сыму! Я на «Конвас» всё сниму с плеча! Штатив нах…й не нужен! Всё с плеча! Кадр будет конфетка! Жора, поехали вдвоём. Ну их всех нах…й! Поехали! Сплеча, вот так, понял?

Услышав крики Таранова, Мутасей с книгой в руке чуть приоткрыл дверь своего номера и сквозь узкую щель посмотрел в коридор. Режиссёра уже увели в его номер, откуда он продолжал громко проповедовать о методах ручной съемки. Прикрыв дверь, Мутасей поправил очки и вернулся к проблемам оптически неоднородной среды.

Виннер в это время соблазнял в своём номере молодую бухгалтершу Свету. Пока они лишь пили ликёр, и он показывал ей свои этюды, в основном, с голыми девушками, а уже где-то ближе к половине двенадцатого он планировал положить свою руку на внутреннюю часть её бедра.

Операторская группа продолжала лежать в своих прежних позах убитых, но теперь уже в свете уличных фонарей.