Прошелестели, проплыли века над этими крестами. О чем они думали, русские люди, жившие здесь в давние-давние годы, как представляли себе счастье, и оправдали ли мы, потомки, их надежды? Так ли бережем Русь?

Тихо над Русским Устьем. И тишина настолько чиста и первозданна, что кажется: ухо на расстоянии вытянутой руки слышит ход наручных часов. И в этой тишине растворялось, осыпалось суетное, сиюминутное, а такие понятия, как связь времен, судьба народа, словно бы обретали плоть и кровь. И ты уже не просто человек, который уедет потом в никуда, но звено живой цепи, соединяющее прошлое и будущее. И какой быть цепи в будущем, во многом зависит от тебя.

Продираясь через суметы снега, подобрались к двери дома, но дверь никак не хотела поддаваться: примерзла к порожку. Через косой осколок стекла, вставленный в верхнюю часть двери, заглянули в сенцы. Брошенный дом, он и есть брошенный: видны серые, неизвестного назначения тряпки, еще что-то сломанное, ненужное. Но жизнь в доме продолжалась, другая, но продолжалась: среди этого запустения и небыли по-хозяйски сидел совершенно непугливый горностайчик. Он не обращал внимания на наши голоса и чувствовал себя в полной безопасности.

Судя по всему, дом построен давно; построен из сплавного леса, принесенного рекой. Не одно лето подбирал человек среди крученного-верченного ветрами и морозами тонкомера подходящие лесины для дома. Угол рубили по старинке, в крест, так же как рубили по всей Сибири избы, амбары и острожные башни.

— Ты побольше фотографируй, — говорит Валентин.

Старый дом, старый. Дерево — как на самых древних иконах — растрескалось по волоконцам, будто золой присыпано, взялось серым налетом. А ведь еще совсем недавно в этом доме пела и плясала живая жизнь. И уж, конечно, плясали «Омуканчик».

«Омуканчик» — это пляска, которую исполняли деды и прадеды нынешних индигирцев. Почему танец назван «Омуканчиком»? А кто его знает. Назвали и назвали. Но вообще-то был в этих краях, говорят, удачливый охотник Омукан. Из местных. И если охота была особенно удачной, то он плясал. «Омуканчик» — пляска радостная. Вчера нам посчастливилось увидеть ее в местном клубе.

Вышла на круг женщина в старинных одеждах, в которых преобладали любимые цвета индигирцев: красный и зеленый. (В Заполярье к этим цветам любовь вполне оправдана, это цвета лета: зеленая трава, красные цветы.) Плавно повела плечами, запритопывала. А рядом пошел-пошел, раскинув руки, проворный и ловкий мужичок в красной рубахе.

Музыки нет. Видно, не было среди тех давних землепроходцев музыкантов, обходились при плясках без музыки, заменив ее припевальщиками. Быть припевальщиком, припевальщицей сейчас умеют далеко не все русскоустьинцы. Давнее это искусство пошло на убыль, теснимое новым обычаем: петь и плясать — только артистам, на худой конец, даже и самодеятельным, а нам, которые не артисты — смотреть только да слушать. По радио, по телевизору. Включай и слушай.