Светлана Макарова-Гриценко Прыжок барса
Светлана Макарова-Гриценко
Прыжок барса
В комнате пахло пирогами, сдобными, пропечёнными, с яблочной начинкой. Бабушка запасала яблоки при первых морозах, резала на четыре части, клала в наволочку и выставляла в холодные сени. К утру яблочки становились льдисто-твёрдыми и слегка прозрачными. Так и хранились, чуть не до весны, рачительно расходуемые хозяйкой на воскресные угощения.
Варюшка улыбалась во сне. Эх, давненько она бабушкиной вкуснятины не едала! И вот, наконец, дождалась, поспел-зарумянился бочок сладкого духмяного… Когда только ухитрилась бабушка печку натопить да состряпать так, чтоб Варюшка не учуяла, даже! Чтоб и сахарной присыпки не лизнуть, пока тесто поспевало. Но зато сейчас, вот, только глаза откроет и…
Веки не слушались, разомкнуть ресницы никак не получалось, и вместо аромата яблочного — ядовитая горечь резко и сухо перехватила горло, грудь сдавило от нехватки воздуха. Даже голову повернуть Варюшке удалось с трудом. Преодолевая навалившуюся на неё тяжесть, злую неведомую силу, лишившую способности видеть, свободно двигаться, она заставила себя скатиться с кровати вниз, на пол. Зажала рот рукой, спасаясь от жёсткого сухого кашля. Наконец слёзы промаслили глаза, и она вроде разглядела мутные очертания комнаты. Даже не пытаясь встать, из последних сил поползла к двери. Воздуха в груди уже не было, сердце выскакивало и билось в виски, глаза — горячие угли, кажется, вот-вот разорвутся, рассыпятся! «Умираю! — ужасом полыхнуло в мозгу, — люди! помогите! Умираю…».
Она доползла до двери и, теряя сознание, всё же успела, смогла толкнуть, распахнуть её! Сколько пролежала под порогом и— не запомнила, как и не запомнила, когда смогла преодолеть сенцы и торкнуть дверь входную. Морозный воздух с улицы прочистил лёгкие, в глазах прояснилось. Перевалившись на крыльцо, Варя попыталась, было, привстать, но не смогла, приступ тошноты выворотил внутренности. Тело колотило от мороза, пробравшегося даже под мышки, ведь была на Варюшке одна ночнушка, а ступени крыльца закуржавели колючим инеем. Но и возвращаться в хату она побоялась, нащупала какую-то тряпку в сенях. Прикрыла плечи и сползла по ступеням во двор. Рассвет окрасил край неба бледной розовиной, значит, соседка тётка Настя уже на ногах. А вот у Варюшки встать на ноги никак не получалось. Сильно кружилась голова… Медленно, на четвереньках, она смогла допозти до забора, и только там приподнялась, потом, перехватывая жерди ограды, добралась до калитки соседки и: