– Ничего, – белое лицо Полли возникло над перилами. – Кому только в голову пришло оставить дверь открытой?
Почти все взрослые слушали новости по радио в кабинете Брига, но отца и Зоуи Клэри нашла в утренней столовой. Стоя перед раздвижным столом, они разглядывали какую-то ткань, которую раскладывала Зоуи, у папы в руке был стакан.
– А, Клэри! Иди сюда, посмотри! – позвал он.
– Папа, некогда мне смотреть. Какой-то тупой болван оставил дверь в нашу комнату открытой, Оскар сбежал, и мы никак не можем найти его.
Зоуи, которая разворачивала бумажные свертки, переглянулась с папой и выговорила:
– Боже мой… боюсь, это сделала я!
–
Ничего добавить она не успела, отец схватил ее за руку.
– Как ты смеешь так разговаривать с Зоуи? Извинись сейчас же!
– Не извинюсь! – Она посмотрела на него в упор. Раньше он никогда с ней так не разговаривал, ужас кольнул ее в сердце.
Зоуи сказала:
– Мне правда очень жаль.
Но Клэри думала только об одном: «Неправда! Ты говоришь это, только чтобы угодить папе».
– Что ты вообще забыла в моей комнате? – спросила она.
– Она ходила за каким-нибудь из твоих платьев, потому что купила ткань, чтобы сшить тебе новое, – объяснил папа, и, услышав ласку в его голосе, предназначенную явно не для нее, Клэри выпалила:
– Спорим, ты просто хотела угодить папе! Скажешь, нет? – И она мрачно взглянула на мачеху, не собираясь бороться с гневом.
Но Зоуи подняла взгляд от стола, посмотрела прямо ей в глаза и просто подтвердила:
– Да, я же знаю, как он тебя любит, так что… конечно.
Казалось, впервые за все время она сказала чистую правду, и это было уже слишком. Клэри так привыкла к своей обиде и ревности, которые в последний год вылились в состояние вооруженного перемирия, что не могла избавиться от них по единственному слову, не могла ответить, поэтому закрыла лицо ладонями и расплакалась, а ее скобка, которая наконец разболталась и стала удобной, выпала изо рта на стол. Папа обнял ее, а Зоуи подобрала скобку и отдала Клэри со словами: