– Но я хотела с тобой поговорить, – непоследовательно возразила она.

– Валяй.

– Не здесь – это серьезно. Мне нужно принять важное решение.

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Я же тебе уже сказала – я не могу дольше оставаться у Айлы. – В ее голосе прозвучала нотка раздражения.

Он не понял, почему об этом нельзя поговорить здесь и сейчас, однако догадался, что спрашивать не стоит.

– Ну что, поедем?

Когда они уходили, юная пара все еще танцевала, прервавшись лишь на краткий промежуток, пока оркестр отдыхал.

– За столом он не сможет ее обнимать, – задумчиво произнесла Диана у двери.

* * *

Лэнсдаун-роуд, давно закрытый, годился разве что для спартанской ночевки, но никак не для задушевных разговоров: в доме было пыльно и холодно.

– Разве ты не живешь здесь на неделе? – спросила Диана, пока он включал электричество.

– Нет, я сейчас остановился у Хью. Глупо держать оба дома открытыми, к тому же бедняге чертовски одиноко. Ну вот…

Однако свет лишь подчеркнул атмосферу запустения. Молча поднялись наверх.

– А, черт! Забыл включить газ.

К тому времени, как он зажег газовый камин и нашел белье, которое она застелила, между ними возникло напряжение. Она села у камина, запахнувшись в меховой жакет.

– Рюмочку?

– Нет, спасибо.

– А я, пожалуй, выпью.

На случай налетов он держал в кармане пальто фляжку с виски. На стакане в ванной остались следы зубной пасты: последний раз он был здесь чуть ли не месяц назад, в ту ужасную ночь… При мысли об этом становилось так тошно, что он приучил себя вообще не вспоминать. Сполоснув стакан, он налил на два пальца и разбавил водой.