— Да, не близко, — сказал Том. — А откуда ты знаешь, что там будет работа к нашему приезду?

— Заранее этого знать нельзя, — ответил Флойд. — Но ведь здесь все равно ничего нет, а тот, кто мне сказал, получил письмо от брата. Брат сам туда едет. Он никому не велел говорить, а то все ринутся. Выезжать придется ночью. Пораньше приедем, может, получим работу.

Том внимательно приглядывался к нему.

— Зачем же так, крадучись?

— А затем, что, если все туда ринутся, работы не хватит.

— Уж очень далеко.

Флойд сказал обиженно:

— Я тебе по-дружески говорю. Не хочешь, не надо. Твой брат мне помог, потому я вам и говорю.

— А ты наверно знаешь, что здесь нет работы?

— Слушай, я три недели здесь рыскал, и хоть бы что-нибудь попалось — ничего нет! Если хочешь ухлопать на разъезды черт знает сколько бензина — пожалуйста, ищи сам. Я вас не прошу со мной ехать. Чем больше будет народу, тем меньше у меня шансов.

Том сказал:

— Да я тебе верю. Только уж очень далеко. Мы надеялись здесь поработать, надеялись подыскать себе жилье.

Флойд продолжал все так же терпеливо:

— Вы только что приехали. Вам еще многому надо поучиться. Если послушаете меня — кроме хорошего, ничего не будет. А нет — этот урок обойдется вам дороже. На постоянное жилье вы здесь не рассчитывайте, потому что в этих местах постоянной работы нет. Брюхо погонит вас дальше. Ну вот, теперь все начистоту.

— Все-таки надо бы поискать, — озабоченно проговорил Том.

К соседней палатке подъехала легковая машина. Из нее вылез человек в комбинезоне и синей рубашке. Флойд крикнул:

— Удачно съездили?

— Никакой работы здесь нет и не будет, пока не созреет хлопок. — И человек ушел в рваную палатку.

— Слыхал? — спросил Флойд.

— Н-да… А все-таки двести миль!