Оркестр грянул «Цыпленка». Взвизгнула скрипка, загнусили гармоники, гитары гулко зарокотали на басах. Распорядитель выкрикивал фигуры, каре двигались.

— Вперед, назад, беритесь за руки, круг на месте. — Войдя в раж, распорядитель отбивал такт ногой, похаживал взад и вперед, сновал между танцующими. — Раз, два, три — кружите дам. Раз, два, три — и по местам. — Музыка то затихала, то гремела вовсю, и подошвы отбивали такт, как барабанную дробь. — Поворот направо, поворот налево. Три шага назад и — поворот кругом, — высоким вибрирующим голосом выкрикивал распорядитель. И вот прически у девушек стали уже не такие гладенькие. И у кавалеров выступили капли пота на лбу. И лихие танцоры начали выделывать умопомрачительные па. А люди пожилые, те, кто сидел по краям площадки, негромко похлопывали в ладоши, притопывали ногами, захваченные ритмом танца, и, встречаясь взглядами, кивали и мягко улыбались друг другу.

Мать прошептала на ухо Розе Сарона:

— Ты, может, не поверишь, но твой па был лихой танцор в молодые годы, я лучшего и не видела. — И мать улыбнулась. — Поневоле старые времена вспомнишь, — сказала она. И, судя по улыбкам ее соседей, они тоже вспоминали старые времена.

— В Маскоги лет двадцать назад был слепой скрипач…

— Я раз видел одного ловкача — подпрыгнет и успеет четыре раза прищелкнуть каблуками.

— А шведы в Дакоте, знаете, что делают? Насыплют перцу на пол, женщинам под юбки попадет — и-их! они разойдутся, взыграют, что твои кобылки весной. Шведы часто так делают.

А праведники следили за своими детьми, которым не сиделось на месте.

— Видите грешников? — говорили они. — Эти люди так и въедут в пекло на кочерге. Приходится же набожным людям смотреть на такое наваждение. — А дети слушали их и тревожно молчали.

— Еще один круг, и передышка, — нараспев протянул Уилли. — Поддавай жару напоследок! — Девушки, распаренные, раскрасневшиеся, танцевали с серьезными, благоговейными лицами; рты у них были полуоткрыты. А юноши откидывали со лба длинные пряди волос, скакали, выворачивали ступни носками наружу, прищелкивали каблуками. Танцоры выходили на середину площадки, шли назад, пересекали ее из угла в угол, кружились под громкую, волнующую музыку.

И вдруг музыка смолкла. Танцоры остановились, еле переводя дух от усталости. И дети, словно сорвавшись с цепи, ринулись на площадку и стали бегать, гоняться друг за другом, скользить по полу, стаскивать друг с друга кепки, дергать за волосы. Танцоры сели, обмахиваясь руками. Музыканты встали со своих мест, потянулись, расправили плечи и снова сели. И гитаристы негромко затренькали, подтягивая колки.