— Никуда ты не пойдешь, оставайся здесь, — сказал отец.

Дядя Джон работал медленно. Том успевал набрать два ведра, пока он набирал одно. Быстрее у него не выходило.

В двенадцать часов пришла мать.

— Я бы раньше поспела, да Розе стало дурно, — сказала она. — Так и упала замертво.

— Вы, наверно, наелись этих персиков, — обратилась мать к Руфи и Уинфилду. — Смотрите, понос будет.

Полное тело матери двигалось легко. Она почти сразу отказалась от ведра и собирала персики в фартук. К заходу солнца у них было сдано двадцать ящиков.

Том опустил на землю двадцатый.

— Доллар, — сказал он. — До какого часа работают?

— До темноты, пока видно.

— А сейчас в лавке отпустят в долг? Мать хочет купить чего-нибудь.

— Что ж, пожалуйста. Выдам вам записку на доллар. — Приемщик написал что-то на клочке бумажки и протянул его Тому.

Том отнес записку матери.

— Получай. Можешь набрать в лавке на доллар.

Мать опустила ведро и расправила плечи.

— Чувствительно в первый раз, правда?

— Еще бы. Ничего, скоро привыкнем. Ну, беги купи чего-нибудь поесть.

Мать спросила:

— А чего тебе хочется?

— Мяса, — ответил Том. — Мяса, хлеба и кофе с сахаром. А главное, мяса побольше.

Руфь заныла: