Летнее платье в розочках уже успело прилипнуть к потной коже Дот, волосы, которые она собрала в аккуратный узел, тоже растрепались, свисая отдельными прядями прямо на лицо, а те, что упали на спину, развевались на ветру. Дот и помыслить не могла, что тут такая температура. Так непривычно дышать горячим воздухом, словно ты сидишь под колпаком сушилки в парикмахерской, а потом вдруг сдвигаешь колпак в сторону и втягиваешь в себя струю горячего пара, который моментально заполняет все легкие.

Машина между тем уже неслась по столичным улицам города Кастри, держа курс на бухту Редюит. То тут, то там машину брали в плотное кольцо толпы ребятишек, одни попрошайничали, другие просто махали руками или норовили коснуться руки Дот. Она же, в свою очередь, смотрела на ребятню во все глаза. До сего дня Дот не так-то часто встречала в Лондоне темнокожих людей, а тут, как выяснилось, она оказалась единственной белой среди множества черных, и это немного напрягало. Дети же, судя по всему, тоже далеко не каждый день встречали на улицах своего городка белых людей. Вполне возможно, многие вообще впервые видели перед собою белую женщину. Отсюда этот неуемный энтузиазм, желание прикоснуться к ее руке, к ее волосам или просто хорошенько разглядеть лицо.

Почему-то она вдруг вспомнила свой давний разговор с Барбарой. «Не будь дурочкой, Дот! Если бы такие кучеряшки считались обычными нормальными волосами, то тогда все вокруг ходили бы с такими прическами. Я права?» «Конечно, права! Как же ты не понимаешь, дурья твоя башка, что там, где они живут, все действительно ходят с такими прическами!»

День уже клонился к вечеру, когда Дот наконец добралась до своего маленького пляжного домика в бухте Редюит. Огляделась по сторонам и не смогла удержаться от восторженной улыбки. Потрясающий вид! Да и сам домик был похож на сказочную хижину из цветных иллюстраций к детским книжкам. Деревянный домик, выкрашенный в пастельно-розовый цвет, маленькие оконца занавешены ярко-голубыми шторами. Широкое деревянное крыльцо ведет к парадной двери. Ключ, как и предупреждали ее в туристическом агентстве, лежит прямо под ковриком у двери. Внутри две крохотные комнатки. В спальне стоит старая никелированная кровать со слегка провисшим посередине матрасом. Белое покрывало с фитильками, на нем лежат четыре объемные пуховые подушки, взбитые почти до самого потолка. Дот вспомнила свою постель последних месяцев, которую делила с Уолли: грязный матрас на полу в комнате без гардин и штор, но тут же спохватилась. Подумала о том, сколько денег Уолли потратил на это путешествие. Да на них можно было бы купить, наверное, тысячу самых прекрасных и дорогих кроватей! Дот все еще находилась под впечатлением от поступка мужа. Ее поразили и его доброта, и та откровенность, с которой он обрисовал всю непростую ситуацию, в которой они оба оказались, и, наконец, его готовность отпустить ее на все четыре стороны. Дескать, можешь бросать меня, путь свободен!