Нанаи тотчас переоделась в ее платье, повязала голову ее платком и, сняв с шеи бусы из ракушек, надела на себя. Затем, взяв приготовленную для Устиги миску, направилась в подземелье.

В дверях она опасливо обернулась. Нет, нет, ей нечего было бояться. Снотворный порошок, всыпанный в мед, оказал свое действие. Тека будет спать долго и никогда не узнает, что произойдет за это время.

Труднее всего не вызвать подозрений у стражи. Но часовые настолько привыкли к тому, что служанка приходит аккуратно в одно и то же время, что, завидев длинную пеструю юбку, бусы из ракушек, платок и миску, сразу отомкнули дверь.

С гулко бьющимся сердцем, ни жива ни мертва от страха, Нанаи переступила порог темницы. На нес пахнуло затхлой сыростью. Усилием воли Нанаи удержалась на ногах, преодолевая головокружение.

Устига лежал на соломе. Свет едва освещал его лицо. Огромная тень колыхалась у его губ, под глазами чернели круги. Волосы его были всклокочены и спутаны. Руки высохли, пальцы удлинились, как у мертвеца.

В ужасе Нанаи приблизилась к его ложу. Ее била дрожь, ноги подкашивались, когда она склонилась, чтобы поставить миску.

– Благодарю, – промолвил он и снова застыл. И тут Нанаи заметила, что прежняя миска не тронута.

Набравшись храбрости, девушка спросила:

– Отчего ты не ешь, господин?

– Не могу, нет ни сил, ни желания. Я слишком ослаб. Должно быть, близится последний час, от которого никому нет спасения. Я лелеял надежду, Тека, что ты исполнишь мою предсмертную просьбу, но ты отказалась…

Нанаи затаила дыхание.

– Помоги мне, – продолжал князь. – Я должен знать, жива ли Нанаи, думает ли обо мне, не раскаялась ли в содеянном. Она так молода и безрассудна! Не ведала греха, не умела отличить добро от зла. Иначе предпочла бы меня, не твоего господина Набусардара. Неискушенная, она не смогла этого понять. Но я ей все простил…

– Ты все ей… простил…

Устига вдруг вскинул голову и заглянул служанке в лицо. Приподнявшись на локтях, он сел, оперся ладонями о землю и, не сводя с Нанаи изумленного взгляда, прошептал:

– Ты…

– Я новая служанка Набусардара, господин, – солгала она.

Он снова опустился на солому.

– Мне показалось… что ты из Деревни Золотых Колосьев. Ты очень похожа на девушку, по которой истомилось мое сердце. Очень похожа…

Князь в изнеможении закрыл глаза. Он тяжело дышал. По его щеке скатилась слеза.

Нанаи наклонилась и смахнула ее.