Огонь был близко, он неотвратимо надвигался…

Ужас рос в душе Набусардара, в глазах потемнело. Нет, это не был страх перед смертью, – на поле брани он изо дня в день смотрел ей в лицо, – чувство страха было ему неведомо. Но такая смерть унижала достоинство воина, бессильного, безоружного, беззащитного.

Нестерпимым жаром лизнуло руки, и Набусардар задохнулся дымом, бледнолицая дева разомкнула тиски объятии и покинула его. Слабая улыбка разлилась по его лицу – так мягкое сияние луны заливает землю.

Губы его шевельнулись и неслышно прошептали:

– Умираю… Нанаи, жена моя дорогая. – И Набусардар вздохнул последний раз.

Он умер прежде, чем пламя коснулось его, умер возле простертого в луже крови царя, рука которого все еще крепко сжимала золотую чашу. Разжать ее заставил царя лишь огонь, обративший его тело, как и тела его подданных, в обугленный труп.

* * *

«Поговорим о любви.

О любви буду тебе говорить и петь, избранница моя, венец совершенства, какое только видело человеческое око на вековечной земле. Подобного не сыскать на вершине, пламенеющей карбункулами. В сверкающих топазами и аметистами долинах не найти. В сребропенных и лазурных водах не узреть. Устам провидцев не описать твоей прелести. Даже взор ясновидения ничем не заслужит милости созерцать тебя во всем великолепии.

Такой блистаешь ты лишь в сердце моем, прелестнейшей из женщин, когда-либо ступавших по земле. Сердце подсказывает мне слова любви, и я слагаю в твою честь гимны.

Слагаю их утром и вечером – гимны любви слагаю тебе, возлюбленная моя.

Высокородный князь Набусардар»

Такое послание вручил Нанаи в борсиппском дворце гонец, прискакавший из праздничной Муджалибы.

Нанаи отдыхала на ложе. У ее изголовья сидя дремала Тека, то и дело роняя голову на грудь и упираясь подбородком в ожерелья из ракушек. Тут же бодрствовали увенчанный сединами Гедека и погруженный в безмятежные думы праведный Улу.

В радостном волнении читала Нанаи весточку, осыпая поцелуями подпись Набусардара.

Прижав дощечку к груди, она проговорила, счастливо улыбаясь:

– Как ты порадовал меня, мой повелитель! Для меня эти строки слаще угощения в ападане. С нетерпением буду ждать зари, когда он вернется ко мне. Передай великому князю, гонец, что верные друзья мои неотлучно со мной, а сама я сердцем с ним в зале о тысяче колонн.