— Und es ist nicht, ob der Förster selbst?[286]

Библиотекарь засмеялся, прикрывая платком рот, засмеялись и остальные.

Царь продолжал листать книгу, разглядывая цветные миниатюры.

— Wer hat es geschrieben? Wo?[287]

Ответа не последовало.

— Die Schönheit der Augen, sehr geschickt, wenn auch mit Eile irgendwie. Aber was bedeuten diese Dinge eine Pflanze? Was bedeutet das?[288]

Библиотекарь развел руками и, качая головой, ответил, что сие неведомо, светлейший государь, так уж повелось, такова традиция.

Петр рассмеялся и сказал, что немцы чудаки.

Засмеялись сдержанно и окружающие. Петр продолжал. Он заметил, что эти миниатюры прямо цветут. Хотя, может, все больше кровью…

— Herr der Barmherzigkeit, können Sie das Buch für mich neu zu schreiben??[289]

Ответ последовал незамедлительно:

— Zweifellos, Hoheit[290].

Петр осторожно трогал листы. Закончив рассматривать миниатюры, взял всю книгу в руки и так держал некоторое время, покачивая. Свита почтительно молчала. Библиотекарь смотрел с некоторой опаской, которая постепенно сменялась на его толстом лице пониманием и в конце концов — восхищением.

— Das ist der wahre Lohn meiner Reise[291].

Отдав книгу, царь пошел к выходу. Лицо его было светло. За ним зашаркали и остальные. В дверях царь остановился, обернулся к библиотекарю.

— Und was ist der Name dieser Blume?[292]

Но тот уже уходил в соседнюю палату с книгой. И вместо него ответил другой служитель библиотеки, тощий, длинноносый, чернявый мужчина:

— Heather, Hoheit[293].

— Wie?[294] — не расслышал царь.

— Heather! — громче сказал тот человек и повторил по-польски: — Wrzos!