У монахов сейчас время медитации. Мне нравится забиться в уголок зала и присутствовать на их песнопениях. Я не понимаю ни слова на пали, древнем индийском языке, и поэтому не знаю, о чем они поют, но это очень мелодично. Их песнопения меня успокаивают, я становлюсь умиротворенным… Потом мне становится скучно. Я решаю немного поспать: «Эй, тише, монахи! Я сплю».
Дорогие читатели, сейчас с вами разговаривает не высокообразованный кот, а этнолог. Этой ночью я проснулся с очень важным вопросом: почему у монахов нет волос? Неужели из-за того, что облысели они стали монахами или может…
Нет, оставим этот вопрос, мне это больше неинтересно. Нужно признать, у меня весьма ограниченная способность к концентрации. А сейчас, если вы не против, я возобновлю свое обычное занятие, то есть сон.
Час от часу не легче! Остальные члены банды единодушно постановили, что у меня плохой характер. Даже мой приятель Пичай это говорит. У меня плохой характер? Это просто заговор против меня! Я лучший из всех возможных товарищей. Конечно, я немного индивидуалист, и я уверен в себе, но разве это можно считать недостатком?
Я задал вам вопрос, и я жду ответ! Ну, какие же вы медленные! И вы тоже, дорогие читатели, меня раздражаете! Первый, кто намекнет, что у меня плохой характер, получит от меня лапой прямо в морду… (и вы тоже!)
Я сам себе удивляюсь. За несколько недель мне удалось приспособиться к условиям жизни дикого кота. Я люблю жизнь в кошачьем сообществе, крепкую дружбу, которая нас связывает, это братство, это чувство…
«Эй ты, сиамец! Я не хочу, чтобы ты устраивался выше меня на этой статуе, чтобы поспать. Почему? Потому что никто не смотрит на меня сверху вниз!»
Как же я не выношу его. У него всегда такой вид, будто он говорит: «Посмотрите на меня, я сиамский кот, я породистый, а значит, я выше вас, коты из канавы…» Да что он себе возомнил, этот сиамец? Ведь я тоже породистый кот. Возможно, я наполовину норвежский кот, а наполовину европейский. Нет, я не кот из канавы, я метис, в котором смешаны прекрасные крови, вот и все. «Ты понял, жертва инбридинга?»
Я придумал гениальный план. Совершенно необходимо, чтобы этот личный дневник был опубликован. Тогда моя семья сможет его прочитать и узнать, где меня найти.
– Скажи мне, Сунти, как называется этот храм?
– รศปลวผแหสม.
– О’кей, а как ты это пишешь?
– И как это произносится?
– Спасибо за помощь.
Да уж, придется мне подумать над запасным планом!