– В Тюле еще хуже…
– Слышала про Орадур-сюр-Глян?
Несмотря на все творящееся кругом, на все аресты, депортации и казни, Вианна не могла поверить последним слухам. Вчера утром нацисты ворвались в деревушку Орадур-сюр-Глян – недалеко от Карриво – и согнали всех в церковь, якобы для проверки документов.
– Всех в городке, – шептала собеседница. – Мужчин, женщин, детей. Наци перестреляли всех, а потом заперли двери и сожгли церковь. – В глазах у нее стояли слезы. – Чистая правда.
– Да не может быть, – вмешалась Вианна.
– Моя Диди видела, как беременную женщину застрелили, прямо в живот.
–
Женщина кивнула:
– Диди пряталась за крольчатником несколько часов и видела, как горит деревня. Она говорит, никогда не забудет крики. Там еще оставались живые, когда они подожгли церковь.
Вроде бы расправу учинили в отместку за штурмбанфюрера, захваченного маки.
А вдруг и с ними случится то же самое? В следующий раз, когда немцы в очередной раз потерпят поражение? Неужели жителей Карриво тоже загонят в ратушу и сожгут?
Вианна взяла жестянку масла, положенную по рациону на эту неделю, и вышла из лавки, прикрыв капюшоном лицо.
Кто-то схватил ее за руку и потащил. Она споткнулась, потеряла равновесие и чуть не упала.
Человек втянул ее в темный переулок и повернулся.
– Папа! – От удивления ей больше ничего в голову не пришло.
Она сразу увидела, во что превратила отца война. Лицо избороздили морщины, под глазами мешки. Седой и бледный, он жутко исхудал, щеки покрылись старческими пятнами. Так же страшно он выглядел, вернувшись с Великой войны.
– Есть где поговорить спокойно? – спросил он. – Я бы с твоим немцем не хотел встречаться.
– Он не