Остановившись в замусоренном проезде у кафе, они вышли из машины и вошли в зал; через некоторое время они появились у машины с чашками и, опершись о спойлер [26], укрепленный на багажнике спортивного автомобиля, принялись пить кофе.

Первым заговорил Вэл.

— Прошлым вечером мы обошли всех, как ты велел.

Джимми ткнул кулаком в кулак Вэла.

— Спасибо, друг.

Вэл ответил тем же жестом.

— Это не потому, что ты вместо меня чалился два года в камере. И не потому, что я упустил многое, управляя делами вместо тебя. Кейти ведь моя племянница, друг мой.

— Я знаю.

— Это ничего, что мы не были в кровном родстве, но я, правда, любил ее.

Джимми утвердительно кивнул.

— Ты и твои братья — самые лучшие дядюшки. О таких ребенок может только мечтать.

— Без трепа?

— Без трепа.

Вэл отхлебнул кофе и ненадолго замолк.

— Да, ну так вот, какие дела: похоже, копы были правы с О'Доннеллом и Ферроу. О'Доннелл был в кутузке, а Ферроу — на вечеринке; мы лично поговорили с девятью парнями, которые ручаются, что это так.

— Всем можно верить?

— По крайней мере, половине, — ответил Вэл. — Мы разнюхали все возможное о сделках и договоренностях последнего времени. И ты знаешь, Джим, насколько я помню, действительно за последние полтора года не было ни одного заказного убийства, и все, с кем мы говорили, это подтвердили. Понимаешь?

Джимми кивнул и поднес к губам чашку.

— Теперь копы просеивают каждого, — продолжал Вэл. — Прочесывают бары, улицы вблизи «Последней капли», ну в общем все. Всю уличную шушеру уже допросили. Всех барменов. Всех до единого, кто был в «Макгилл-баре» и в «Последней капле» в ту ночь. Мне кажется, закон работает на всю катушку, Джим. Это ясно, как божий день. Все стараются хоть что-то вспомнить.

— А ты говорил с кем-нибудь из тех, кто вспомнил?