– А кроме того, этот вопрос – о промывании ран вином – должен стать предметом твоей первой лекции в качестве хакима, – сказал он, и Роб услышал, как соглашается с Учителем. Потом старик пристально посмотрел на него.

– Я хочу, Иессей бен Беньямин, чтобы ты работал вместе со мной. Моим помощником.

О таком Роб даже и не мечтал. Ему хотелось объяснить главному лекарю, что он добрался до Исфагана, преодолев огромное расстояние, через множество чужих стран, справившись с невероятными трудностями, только для того, чтобы прикоснуться к краю одежды Ибн Сины. Вместо всего этого он просто кивнул:

– Я с радостью принимаю такое предложение, хаким-баши!

Мэри ничуть не возражала, когда он сказал ей об этом. Она уже достаточно прожила в Исфагане и даже не думала, что ее муж может отказаться от подобной чести. Ведь это сулило не только вполне приличный доход, но и несомненный почет и уважение, проистекающие от близости к тому, кого почитали как полубога, а любили больше, нежели царя. Когда Роб увидел, как жена рада за него, он привлек ее к себе, обнял.

– Я обязательно отвезу тебя домой, обещаю, Мэри. Но еще не сейчас. Пожалуйста, верь мне!

Она верила. Но признала и то, что если они здесь задержатся, то ей надо менять образ жизни. Она решилась сделать над собой усилие и уважать обычаи страны, в которой живет. С большой неохотой Мэри согласилась на обрезание сына.

Роб пошел за советом к Нитке Повитухе.

– Идем со мной, – сказала та и повела его за две улицы, к реб Ашеру Якоби, могелю190.

– Значит, обрезание, – сказал могель. – А мать… – Прищурившись, он задумчиво посмотрел на Нитку, почесал свою бороду. – Мать из чужаков!

– Ну, не обязательно, чтобы это был брит191 со всеми положенными молитвами, – возразила Нитка. Она уже совершила очень серьезный шаг – помогла «не нашей» женщине родить ребенка мужского пола – и теперь без труда взяла на себя роль защитницы. – Коль уж отец просит, чтобы ребенок был отмечен печатью Авраама, так это ведь благословение – провести обрезание, разве нет?

– Твоя правда, – признал реб Ашер. – А твой отец? Он будет держать ребенка на руках? – обратился он к Робу.

– Отец мой умер.

Реб Ашер вздохнул.

– А будут присутствовать другие родственники?

– Только моя жена. Здесь нет других родственников. Ребенка я буду держать сам.

– Такое событие надо отпраздновать, – мягко вставила Нитка. – Ты же не против? Мои сыновья, Шмуэль и Хофни, несколько человек соседей…

Роб согласно кивнул.

– Об этом я сама позабочусь, – заверила его Нитка.

На следующее утро она со своими могучими сыновьями-каменотесами первой появилась в доме Роба. Гинда, неприветливая торговка с еврейского рынка, пришла вместе со своим Длинным Исааком, седобородым задумчивым знатоком законов. Гинда по-прежнему не улыбалась Робу, но принесла с собой подарок – стопку пеленок. Яаков Башмачник со своей женой Наомой принесли бутыль вина. Пришел и Мика Галеви Булочник, а его жена Юдифь несла две огромные сахарные лепешки.