– Мам?

– Дай мне послушать.

– Может, послушаешь потом повтор программы, когда будешь заполнять дневник диеты? – предложила Холли. – Ну мам!

– Подожди.

– Мам? Сколько калорий в пирожном?

– В каком пирожном?

– Ну вот как в тех, которые испекла Флёр.

– Она их сама испекла? Я думала, купила. Погоди, она ведь, кажется, говорила, что их прислала Скай Тернер?

– Нет, мам, она сказала, что как-то раз Скай Тернер прислала ей пирожные. Но те, от Скай Тернер, были какие-то необычные, брауни с низким содержанием углеводов или что-то такое. А сегодняшние она сама испекла. Со всякими там пряностями, на магазинное совсем не похоже. Ну так сколько там калорий?

– Тебе можно не беспокоиться о калориях.

– Я не беспокоюсь, мне просто интересно.

– Думаю, примерно двести. Пирожные были довольно маленькие.

– То есть за один день можно съесть, типа…

Бриония бросила взгляд в зеркало заднего вида: Эш закатил глаза и стал похож на картофелину.

– Эш, не говори “типа”, – отрезала она. – Говори “примерно” или “приблизительно”.

– Типа семь с половиной пирожных, – подытожил Эш. – Круто.

– Да, но только если за весь день ты не съешь больше ничего другого, – уточнила Бриония.

– Круто, – прошептал Эш с восторгом.

– Сладости – это для малышей, – фыркнула Холли.

На вечеринке все девчонки делали себе бутерброды из белого хлеба с огромными кусками масла и медом и еще сверху посыпали все это сахаром, и никто из взрослых им слова не сказал. Взрослые были слишком заняты: курили в дальней части сада и обсуждали вопрос, с кем бы они, скорее, переспали – с пожарным или с анестезиологом, и смотрели фотографии из отпуска на чьем-то телефоне. Теперь у Холли внутри все как будто склеилось. А при мысли о съеденном сливочном масле (желтой блестящей поносине) хочется стошнить.