— А его мальчика на побегушках? Некоего Лютера Калеба?

— Лютер Калеб… Имя мне ничего не говорит. Но знаете, я мог забыть. Прошло время, устроило свою большую стирку… А почему вы спрашиваете?

— Все указывает на то, что Нола была связана с этими двумя людьми.

— Связана? — повторил Дэвид Келлерган, отнюдь не страдавший тупоумием. — Что означает «связана» на вашем полицейском дипломатическом языке?

— Мы полагаем, что Нола состояла в связи с мистером Стерном. Сожалею, что приходится быть с вами столь прямолинейным.

Преподобный побагровел:

— Нола? Вы на что это намекаете? Что моя дочь была шлюхой? Моя дочь стала жертвой этого подонка Гарри Квеберта, известного педофила, который скоро окончит свои дни в коридоре смерти! Занимайтесь им, сержант, нечего являться сюда и поливать грязью мертвых! Разговор окончен. До свидания, господа.

Гэхаловуд покорно поднялся, но я хотел все же прояснить некоторые моменты:

— Ваша жена била ее, да?

— Простите? — поперхнулся Келлерган.

— Ваша жена избивала Нолу. Это правда?

— Да вы с ума сошли!

Я перебил его:

— В конце июля 1975 года Нола убежала из дома. Она сбежала и вы никому ничего не сказали, верно? Почему? Вам было стыдно? Почему вы не обратились в полицию, когда она сбежала из дома в конце июля семьдесят пятого?

Он начал было объяснять:

— Она должна была скоро вернуться… И она действительно через неделю была дома!

— Через неделю! Вы ждали целую неделю! Зато в тот вечер, когда она пропала, вы позвонили в полицию всего через час после того, как обнаружили, что ее нет. Почему?

Преподобный сорвался на крик:

— Да потому что в тот вечер я пошел на улицу ее искать и услышал, что на Сайд-Крик-лейн видели окровавленную девочку, и у меня это сразу связалось! Вообще, что вы от меня хотите, Гольдман? У меня больше нет семьи, нет ничего! Зачем вы бередите мои раны? Убирайтесь отсюда немедленно! Убирайтесь!

Но я не испугался: