– Я еду, – без колебаний сказала Мамилла.

– Можете на меня положиться, – ответила Торкери.

– Неужели вы сомневались? – улыбнулась Флорина.

Алиенора благодарно обняла всех их.

Время терять было нельзя. Они спешно собрались, взяли только то, что было необходимо и помещалось в седельные мешки, и поспешили вниз по лестнице на майское солнце. Алиенора не смогла удержаться – оглянулась, посмотрела на дорогие, знакомые стены дворца, прекрасный сад, только-только начавший расцветать. Она не знала, увидит ли когда-нибудь все это снова. Но предаваться сентиментальным настроениям было некогда. Лошади и воины уже готовы, и нужно торопиться. Отъезд прошел практически незамеченным, потому что выглядели они так, будто собрались в монастырь или в замок местного барона. Лишь четыре человека, наблюдавшие из окна башни, отметили отъезд герцогини и решили, что об этом событии нужно сообщить хозяевам.

Когда отряд покинул пределы Пуатье, Алиенора приказала перейти на галоп и скакать на северо-восток во весь опор, словно за ними гонятся все силы зла. Впрочем, так оно и могло быть на самом деле, мрачно подумала она. При других обстоятельствах королева и ее дамы, умелые наездницы, получили бы удовольствие от этой гонки, но Алиенора опасалась, что в любой момент они могут быть перехвачены или попасть в засаду. Она настолько уверилась в необходимости немедленного бегства, что у нее не было времени отправить вперед гонца к Людовику с извещением о приезде. Но даже самый быстрый гонец вряд ли преодолел бы расстояние до Парижа быстрее, чем они. Женщины направлялись к мосту через Луару в Туре, оттуда – на Орлеан, а от Орлеана до Парижа оставалось семьдесят миль.

Всего им предстояло проскакать 180 миль – пугающее расстояние при сложившихся обстоятельствах. Их скакуны, конечно, не смогут преодолеть весь путь без остановок, и им придется искать свежих лошадей в городах по пути. Алиенора взяла для этого деньги. Она даже не забыла положить в седельный мешок горшочек с бальзамом, зная, что к тому времени, когда они окажутся в безопасном месте, все будут страдать от потертостей.

Женщины были в десяти милях от Пуатье, когда за спиной у них послышался зловещий стук копыт, и Алиенора чуть ли не замерла от дурного предчувствия. Если ее схватят теперь, то Генри сможет использовать ее как заложницу, требуя покорности сыновей. А это положит конец всему, за что они борются. Капитан, возглавлявший сопровождение, повернулся в седле, прижал палец к губам и показал, что они должны сбросить скорость и потихоньку заехать в лесок, чтобы спрятаться там за деревьями. Женщины сделали то, о чем сказал капитан, слыша вдалеке все приближающийся стук копыт, но когда они спрятались за ветвями деревьев, опасливо задерживая дыхание, топот стих, и теперь они слышали только шорох листьев и чириканье птиц.