Саймону противно. До чего же самоуверен этот маленький тролль в кокетливом жилете и с носом-картошкой!

– Да ну? – произносит он, стараясь не выказать своего гнева.

– Конечно, – говорит Маккензи. – Видите ли, она считала, что ее повесят. Страх очень сильно возбуждает – советую вам когда-нибудь испробовать это средство. Нам, юристам, часто приходится выступать в роли святого Георгия. Найдите прикованную к скале девицу, которую собирается сожрать чудище, спасите ее, а потом забирайте себе. С девицами это обычное дело, вы не согласны? Не скажу, что я не испытал искушения. Она была тогда еще очень молода и нежна, хотя, конечно, тюремная жизнь ее ожесточила.

Саймон кашляет, чтобы скрыть свою ярость. Как же он мог не заметить, что у Маккензи чувственный рот старого развратника? Провинциального завсегдатая публичных домов. Расчетливого сластолюбца.

– На это не было и намека, – говорит он. – В моем случае.

Саймон считал, что грезил он сам, но теперь уже начинает в этом сомневаться. Что же на самом деле думала о нем Грейс, пока шила и рассказывала о себе?

– Мне очень повезло, – продолжает Маккензи, – ну и, разумеется, самой Грейс, – что убийство мистера Киннира рассматривалось первым. Всем было ясно, что она не могла застрелить Киннира, а что касается убийства Нэнси, – да по сути дела, обоих этих убийств, – там улики лишь косвенные. Грейс осудили не как главную исполнительницу, а как соучастницу, поскольку против нее говорило только то, что она заранее знала о намерениях Макдермотта и не донесла на него, а затем никого не известила об уже совершенном преступлении. Даже главный судья призывал к снисходительности, и с помощью нескольких убедительных прошений мне удалось спасти ей жизнь. К тому времени смертный приговор был вынесен обоим, и процесс завершился, поскольку судьи сочли излишним углубляться в детали второго дела. Поэтому Грейс так и не судили за убийство Нэнси Монтгомери.

– А если бы судили? – спрашивает Саймон.

– Я бы не смог ее оправдать. Общественное мнение оказалось бы сильнее. Ее бы повесили.

– Но, по вашему мнению, она была невиновна, – говорит Саймон.

– Напротив, – возражает Маккензи. Он отпивает хереса, аккуратно вытирает губы и улыбается своим приятным воспоминаниям. – Нет уж, по моему мнению, она была виновной на все сто.

46

46

Чем занимается доктор Джордан и когда он вернется? Хоть я, кажется, догадываюсь, чем он занимается. Он разговаривает с людьми в Торонто, пытаясь выведать, виновна ли я, но так он этого не узнает. Он еще не понимает, что нас обвиняют не в том зле, которое мы сами совершили, а в том, которое другие причинили нам.