Он сидел на пеньке у своего построенного правительством дома — от постоянного сидения дерево прогнулось под его задом. Таял снег, было еще холодно, но если долго сидеть на солнышке — забываешь о зиме. Сегодня он разгадывал кроссворд. На самом деле он не ум тренировал — кроссворд он взял у Артура Две Птицы, который стер свои вписанные карандашом ответы, поэтому когда Сайрес не знал ответ, то доставал очки и вглядывался в следы слов, которые не мог угадать.
У него было морщинистое лицо, напоминавшее скалистые пейзажи Бэдлендс, таинственнее Блэк-Хиллс, где, как он верил в детстве, обитали злые духи. Конечно, теперь он знал, что зло прячется не в горах. Оно проникает в людей, становится их неотделимой частью, характерной особенностью, как запах тела и отпечатки пальцев. Разве он не видел этого в маслянистых глазах бледнолицего чиновника из Бюро по делам индейцев? В усталом изгибе губ банкира, который забрал его первый, купленный на собственные деньги грузовик? В оцепенелом взгляде пьяного коммивояжера, который на автомобиле, несущемся на огромной скорости, сто лет назад убил его единственного сына?
Сайрес вздохнул и склонился над потрепанной газетой. Некоторые определения были недоступны его пониманию: в клеточке для «мужа Марлы» было написано «козырь», хотя Сайрес всегда думал, что это туз, и, по-видимому, «приятелем Берта» был «Эрни». Старик особенно радовался, когда знал ответ, не глядя на подсказки Артура.
— Что кричит жадина? — прочел он вслух, постукивая карандашом по виску, и согнулся над коленями, аккуратно вписывая слово из трех букв: «м-о-ё».
— Он всегда может приготовить на скорую руку, — произнес Сайрес, снова и снова проговаривая фразу, делая акценты на разных словах и надеясь, что сейчас его осенит ответ.
— Повар, — раздался голос у него за спиной, а потом негромкий смех.
Он не заметил, как подошла Доротея, но кивнул и вписал ответ, который теперь был совершенно очевиден. Потом завернул карандаш в газету, встал, стряхнул грязь с сапог и пошел за женой в их однокомнатный домик.
Доротея сбросила куртку и начала доставать судки с салатом из капусты и моркови и бутерброды с индейкой — сегодняшнее блюдо по сниженной цене. Ее руки летали над клеенчатой скатертью, как две напуганные птицы. Наконец она села и взглянула на мужа черными лучистыми глазами.
— Сегодня, — сказала она. — Он приезжает.
Сайрес смотрел на крутой изгиб ее бедер, на тяжелую седую косу, лежащую на широкой спине. Она всегда общалась с духами. Он тяжело опустился на стул напротив жены, делая вид, что его раздражают ее таинственные намеки. Они играли в эту игру вот уже шестьдесят лет. Он вонзил вилку в бутерброд с индейкой.