— Ты меня не поцелуешь на прощание?

Пьетро быстро коснулся губами губ Глории.

Они были сухими.

146

Грациано быстро проехал через Искьяно и выехал на дорогу, ведущую к дому Флоры.

Во рту пересохло, а из-под мышек лило ручьем.

От переживаний и жары.

Он будет умолять о прощении на коленях. А если она не захочет его видеть, он будет сидеть у ее дома день и ночь, без еды и питья, до тех пор, пока она не простит его. Ему потребовалась Ямайка, чтобы понять, что Флора — женщина его жизни, и теперь он ни за что не отпустит ее.

Оставалось каких-нибудь двести метров, когда он увидел за кипарисами, во дворе дома, синие огни.

Что еще стряслось?

«Скорая».

«О боже, мать Флоры… Надеюсь, ничего страшного. Ну, в любом случае, здесь я. Флора не будет одна. Я ей помогу, а если старушке пора умирать, так на самом-то деле даже лучше, по крайней мере с Флоры свалится эта тяжесть, а старушка обретет покой».

А еще там была полиция.

Грациано оставил машину на обочине и вошел во двор.

Машина «скорой» стояла у входа с раскрытыми дверцами. Полицейская машина — метрах в десяти от нее, тоже с раскрытой дверцей. И еще синий «Фиат Регата». А Флориной «Y10» не было.

«Да что…»

Бруно Мьеле в полицейской форме вышел из дома, повернулся и придержал дверь.

Появились санитары с носилками.

На носилках лежало тело. Покрытое белой простыней.

«Умерла старуш…»