Почему мне, как всем остальным, не снится выпускной экзамен?

65

65

Конструкция эта, высотой в шесть метров, была помещена в центре зала. Ее поверхность состояла из множества деревянных кубиков величиною с игральную кость, одни побольше, другие поменьше. Все они были сцеплены тонкими проволочками. На каждую из сторон кубиков было наклеено по кусочку бумаги, а на этих бумажках написаны были все слова их языка во всех временах, склонениях и спряжениях, но без всякого порядка… По его команде каждый ученик взялся за одну из железных рукояток, которые в количестве сорока были прикреплены к ребрам рамы, и когда они ее вдруг повернули, расположение слов совершенно изменилось. Тогда профессор приказал тридцати шести ученикам прочесть вполголоса образовавшиеся строки в том порядке, в каком они разместились на поверхности рамы; если случалось, что три или четыре слова, следовавших одно за другим, могли составить часть фразы, их диктовали остальным четырем ученикам…

Думаю, в своих рассуждениях на тему сна Бельбо еще раз вернулся к мысли об упущенной возможности и предназначении, которое заставляет его отказаться от Момента, даже если такой подвернется, поскольку он не может его использовать. Он положил начало Плану, ибо согласился с тем, что будет создавать себе иллюзорные моменты.

Я попросил его найти какой-то текст, он принялся рыться в стопках рукописей, нагроможденных на столе без всякого порядка и вне зависимости от их объемов и размеров. Наконец он нашел то, что искал, и когда попытался вытащить нужную папку из-под горы других рукописей, свалил их все на пол. Падая, папки раскрылись, а их содержимое разлетелось по сторонам.

— Разве нельзя было ее достать, сняв сначала верхнюю часть стопки? — заметил я.

Не стоило утруждать себя ответом, он всегда так поступал. И при этом неизменно отвечал:

— Ничего, вечером Гудрун соберет их. Необходимо, чтобы у нее в жизни было какое-то занятие, иначе она может деградировать как личность.

Однако на этот раз он натолкнулся на мою личную заинтересованность в сохранности материалов, ибо отныне я входил в число сотрудников издательства.

— Гудрун не сумеет разложить их в правильном порядке, она перепутает все рукописи.

— Диоталлеви не помнил бы себя от радости. Ведь из этого получатся совершенно иные книги, эклектичные, случайные. Это вполне соответствует логике сатанистов.

— Мы бы оказались в положении каббалистов. Целые тысячелетия, чтобы найти подходящую комбинацию. Для Гудрун вы просто отводите роль обезьяны, которая целую вечность стучит по клавишам печатной машинки. Единственная разница — время. В смысле эволюции мы ничего не выигрываем. А нет ли программы, по которой Абулафия мог бы сделать эту работу?